The article presents a theoretical review of the genesis of the concept of personal resources in psychological science. Based on the analysis of interpretations of the concept under study in the works of leading Russian scientists S.A. Khazova, D.A. Leontiev, S.K. Nartova-Bochaver, E.A. Sergienko, V.A. Tolochek, A.G. Karayani and Yu.M. Karayani, who consider the category of "resource" in terms of "power", "abilities", "properties" and "factors", and also taking into account the views of foreign scientists (the model of the strength of resources of R. Baumeister, B. Shmeichel and K. Vogs, and the theory of conservation of resources of S. Hobfoll), when developing a system of personal resources to ensure psychological safety of subjects of official activity, the author shares the position of interpreting the concept of "personal resources" through the category of "factors". The article substantiates the approach to considering personal resources for ensuring psychological safety of subjects of official activity as protective factors that contribute to the subjects' resistance to risks and threats of official activity. In the developed system of personal resources for ensuring psychological safety of subjects of official activity, personal resources are considered as protective factors. Five blocks of resources are distinguished (cognition and self-transcendence, apparition, emotional stability, self-regulation, interaction and coping), each of which is aimed at ensuring a certain component of psychological safety (cognitive, prognostic, affective, regulatory and active, respectively).
personal resources of a person, psychological safety, subjects of official activity.
Актуальность исследования. Термин «личностные ресурсы человека» является относительно новым в категориальном аппарате психологической науки. Зародившееся в зарубежной психологии, и активно развивающееся последние 40 лет, это понятие считается достаточно перспективным и инициирующим большое количество исследований в разных областях научного психологического знания, раскрывающих соответствующие его грани. Вместе с тем, как отмечает С.А. Хазова, «парадоксальным образом, несмотря на широкое использование, это понятие не получило должного терминологического оформления, что делает необходимым анализ существующих подходов к определению ресурса и его дальнейшую спецификацию через соотнесение семантических полей сходных понятий» [23 С.93]. Автор отмечает, что «семантический анализ различных определений понятия «ресурс» позволяет выделить четыре основных смысловых конструкта, через которые оно объясняется: «мощность», «способность», «фактор» «свойство»»[23 С.95.]. Разнообразие смысловых интерпретаций исследуемого феномена приводит к необходимости выработки авторской позиции в его трактовке при последующей разработке конструкта «личностные ресурсы обеспечения психологической безопасности субъектов служебной деятельности».
Теоретическое исследование генезиса понятия личностных ресурсов в психологической науке и выработка авторской позиции в его интерпретации
Анализ категориального аппарата исследуемой проблемы показал, что понятие «ресурс», в самом общем смысле означает «психические возможности человека» [18]. С.А. Хазова, всесторонне и глубоко исследовав проблему ментальных ресурсов в отечественной психологической науке отмечает: «В таком понимании, ресурс характеризует «спектр», «пределы», «объем», «масштаб», «количество» возможностей личности в осуществлении каких - либо процессов» [23]. Этого взгляда на трактовку понятия ресурс придерживаются В.Н. Дружинин, А. Г. Маклаков и др. Так, В.Н. Дружинин характеризует «диапазон интеллектуальной продуктивности» [1] через категорию «мощность». А.Г. Маклаков, через диапазон адаптационных и регулятивных возможностей человека объясняет качество адаптации и вводит понятие «адаптационного потенциала» [10], так же определяя его через «диапазон продуктивности». Через категорию мощность ресурс рассматривается и в модели силы ресурсов (Strength model) Р.Бауместейстера, Б.Шмейчеля и К.Вогс [25]. Е.А. Сергиенко так формулирует шесть основных положений главной идеи данной модели: «1. Действия саморегуляции расходуют ограниченные ресурсы, так что после выполнения таких действий индивидуальный запас этих ресурсов временно сокращается. 2. Когда ресурсы истощены, индивид менее эффективен в других задачах саморегуляции. 3. Одни и те же ресурсы используются для широкого круга регуляторной активности. 4. Ресурсы подобно энергии или силе могут быть восстановлены после отдыха или посредством других механизмов. 5. Тренинг самоконтроля может приводить к долговременному возрастанию способности к саморегуляции. 6. Индивид может изменять свое поведение задолго до того, как ресурсы израсходованы, то есть предвосхищать возможные эффекты саморегуляции» [15]. В этой связи, автор задается закономерным вопросом о роли ресурсов для саморегуляции субъектов, при таком их понимании. Она пишет: «Если ресурсы – это просто некоторая энергия или сила, то в данной модели она существует в виде почти физической энергии батарейки, которая ограничивает возможности саморегуляции субъекта. Если это ресурсы субъекта, то они в данной модели не операционализированы и сведены лишь к энергетической составляющей человеческого функционирования, то есть никак не специфичны для регуляции субъекта» [15]. Е.А. Сергиенко вводит понятие «ресурсной основы контроля поведения как индивидуальных когнитивных, эмоциональных и волевых ресурсов субъекта…»[15] при этом «под индивидуальными ресурсами автор полагает, во-первых, особенности интеллектуальных, когнитивных способностей, обеспечивающих анализ и упорядочивание внешней и внутренней среды, создание ментальных моделей ситуации и событий, ментальное оперирование внутренними моделями и представлениями, подготовку решения, способность гибкого когнитивного контроля». [15 ]. Эти аргументы автора при описании своего взгляда на «ресурсную основу контроля поведения» позволяют отнести Е.А. Сергиенко к группе ученых, определяющих понятие ресурса через категорию способностей.
В категориях способностей рассматривает ресурсы и Г.В. Ожиганова. С точки зрения автора «духовные способности выступают как мощный ментальный ресурс, обеспечивающий активизацию скрытых возможностей личности и позволяющий человеку достигнуть высших рубежей развития благодаря проявлению высших способностей (моральных, рефлексивных, саморегулятивных, творческих и др.)» [13, С.6 ].
Для снятия противоречий в трактовках исследуемого понятия С.А. Хазова, поставив перед собой «задачу дифференциации близких понятий, фигурирующих в различных исследованиях в проблемном поле психологических ресурсов личности, «прежде всего, понятий «ресурс», «черта» и «способность» и тех психических образований, которые стоят за ними» [23, С.99], делает следующие заключения, которые представляются нам абсолютно обоснованными. По мнению С.А. Хазовой, «принципиально важным для ресурса является не степень его выраженности, а сам факт наличия и готовность к мобилизации… Ресурс в отличие от черты в значительной мере активируется ситуацией, то есть возникновением вызова, на который отвечает субъект; он включен в ситуацию еще на этапе ее когнитивной оценки в плане формирования представления о его достаточности / недостаточности, возможности / невозможности мобилизации (курсив наш). Помимо этого ресурс повышает эффективность деятельности, в то время как влияние черты может быть различно по знаку» [23, С.99]. Эту же мысль находим у С.К. Нартовой-Бочавер[11] и А. Фернхема[20], которые указывают на «каузальный статус» черт в отличие от ресурсов. Разграничение понятий способности и ресурсы, предложенное С.А. Хазовой, позволяет принять ее позицию и согласиться с выводом о том, что: «определение ресурса через категорию способностей и отождествление его с ними либо с личностными чертами представляется необоснованным, сужающим категорию «ресурс». И черты, и способности могут играть ресурсную роль в активности субъекта, однако класс ресурсов только ими не ограничивается»[22], Поскольку «способности определяют диапазон достижений и максимально возможный уровень, которого может достичь субъект» [1], «тогда как ресурс – это источник дополнительных сил, не связанный с диапазоном возможностей, хотя и ресурс, и способность органически связаны с успешностью деятельности» [23]
Как «фактор» ресурс трактуется в работах А. Мастен [33], Ш. Тейлор [17], Н. Шайтауэр и др. [34]. В них ресурс выступает защитным фактором, обеспечивающим противостояне рискам и угрозам, снижающим вероятность дезадаптации и увеличивающим возможности последовательного развития субъекта. В исследованиях B.A. Бодрова, B.H. Дружинина, Т.Л. Крюковой, Д.А. Леонтьева, В.И. Моросановой, Е.А. Сергиенко, С.А. Хазовой, М.А. Холодной феномен «ресурс» рассматривается «как значимый фактор позитивного развития, высоких достижений, эффективной саморегуляции, противостояния вызовам и дезадаптирующим влияниям среды»[23]. А.В. Трифонова так же отмечает, что во многих концепциях стресса ресурсы личности являются главным фактором, способствующим преодолению трудной жизненной ситуации [19 ].
С.А. Хазова и Е.А. Дорьева исследовали ресурсы субъекта, «как факторы: сохранения психического здоровья, саморегуляции, противостоянии утомлению, а также интеллектуальные ресурсы – как фактор регуляции познавательной деятельности» [22].. Авторы отмечают, что в зарубежной психологии развития (M. Holtmann M.H. Schmidt[ 28], W. Ihle et all [29], H. Scheithauer et all [34],) принято различать факторы риска [26] и факторы защиты – протективные факторы[28;31] или ресурсы. «Сила воздействия факторов риска будет зависеть от сформированности защитных возможностей. Как факторы риска разделяются на средовые и личностные (факторы уязвимости), так и факторы защищенности делятся на личностные ресурсы (со стороны индивидуума) и социальные ресурсы, которые описывают способы защиты со стороны окружения (C. Jakobi, G.Esser [30], H. Scheithauer, K. Niebank, F. Petermann, F. Resch [34]) [22, С.48].
Х. Шайтхауэр и Ф. Петерманн с коллегами, среди факторов защиты предлагают различать: «а) происходящие из детства (kindbezogene). Это врожденные свойства, которые неизменны (пол, порядок рождения, темперамент); б) Resilienzfaktoren - факторы резилентности, сопротивляемости и устойчивости, приобретенные компетенции и свойства, (позитивная – Я-концепция, уверенность в собственной эффективности, способность действовать, навыки адекватного совладающего поведения» [34]. Особое внимание при рассмотрении протективных факторов ученые уделяют когнитивным способностям и способностям к постановке и решению проблем» [32, 33, 35]. Многие исследователи [26;32;35 ], приходят к выводу о том что «решающими протективными факторами выступают позитивная Я-концепция, когнитивные способности, интернальный локуса контроля и способность решать проблемы» [22].
В отечественной психологии так же проводилось множество исследований личностных и средовых факторов, выступающих ресурсами совладания со стрессом и сохранении психического здоровья и благополучия. С.К. Нартова-Бочавер эмпирически исследовала переживания благодарности как ресурс для совершенствования адаптационных способностей человека и увеличения его жизнестойкости и доказала ресурсные возможности благодарности для укрепления психологического благополучия [11]. А.Г. Караяни и Ю.М. Караяни рассматривают эмоцию страха, как ресурс необходимый для выживания на войне. Авторы предлагают пути трансформации страха военнослужащих в их «боевой психологический ресурс» [4]. Они считают, что «Для этого, прежде всего, необходимо познать страх (выявить его природу, факторы, катализаторы, виды, функции, симптомы и динамику проявления в боевой обстановке), принять его (признать его в качестве атрибута экстремальной деятельности) и рационально использовать порождаемую им энергию» [4]. В данном случае управление и рациональное использование энергии страха можно считать фактором преодоления боевого стресса и боевым психологическим ресурсом. Понимание категории ресурс авторами так же можно семантически отнести к категории «факторы». Е.Ю. Чечурова рассматривает психологические ресурсы личности как фактор оценки качества жизни педагогов общеобразовательных школ [24]. Автор на основе анализа субъективных показателей оценки качества жизни у учителей, приходит к выводу, что жизнестойкость и самоотношение являются внутренними условиями личности, формирующими оценку качества своей жизни. В научных изысканиях Е.С. Фоминых психологические ресурсы выступают фактором инклюзии в общество лиц с ограниченными возможностями здоровья, которые так же представлены совокупностью конструктов: жизнестойкость, адаптационный потенциал, психологические защиты, копинг-стратегии [21]. Р.И. Стецишин при изучении компонентной структуры личностно-психологических ресурсов жизнестойкости (вовлеченности, контроля и принятия риска), выявил гендерные особенности ее проявления у врачей клиницистов. «Для женского типа жизнестойкости врача являются характерными вовлеченность в жизненный процесс, ощущение себя активным участником жизни, образное мышление, деловая направленность. Способность к уверенному профессиональному и жизненному поведению, принятию риска, «знаковое» мышление, направленность на личностное становление являются качествами жизнестойкости мужского типа» [16]. Такой подход к трактовке ресурсов раскрывает их как в категориях факторов, так и в категориях способностей.
Трактовка ресурсов в категориях «свойств» характерна для последователей гуманистического направления в психологии и основывается на изучении того, «как люди справляются с трудными жизненными событиями, за счет каких качеств и свойств они преодолевают стресс» [6]. В.А. Толочек дает такое определение: «Ресурсы - потенциально доступные субъекту свойства, состояния и условия, в том числе свойства среды и других людей, которые субъект может использовать для достижения успешности в профессиональной деятельности» [18 ]. Эти идеи успешно развиваются Д.А. Леонтьевым и его коллегами в концепции «личностного потенциала» [9]. Авторы разделяют «все ресурсы на узконаправленные, специфические ресурсы, необходимые для отдельных ситуаций, и метаресурсы (физиологические, психологические и социальные), обеспечивающие успех в многообразных ситуациях» [9]. «Д.А. Леонтьев предлагает следующую классификацию психологических ресурсов: устойчивости; саморегуляции, мотивационные, инструментальные ресурсы. Под психологическими ресурсами устойчивости автор понимает «те характеристики и свойства личности, которые обеспечивают ценностно-смысловую регуляцию поведения и «дают субъекту чувство опоры и уверенности в себе, устойчивую самооценку и внутреннее право на активность и принятие решений. К основным переменным этой группы, по его данным, относятся, удовлетворенность жизнью, осмысленность жизни, чувство связности (А. Антоновский) и субъективная витальность как диспозиция (Р. Райан, К. Фредерик), а также базовые убеждения (Р. Янофф-Бульман)» [6]. Психологическими ресурсами саморегуляции, по мнению автора, следует относить «каузальные ориентации (Э.Деси, Р. Райан), локус контроля (Дж. Роттер), ориентация на действие/состояние (Ю. Куль), самоэффективность (А. Бандура), толерантность к неопределенности, склонность к риску, поленезависимость, рефлексия, параметры временной перспективы» [22]. Д.А Леонтьев особо подчеркивает что «такие психологические переменные, как оптимизм (М. Селигман) и жизнестойкость (С. Мадди) могут быть одновременно ресурсами устойчивости, снижая уровень уязвимости субъекта в стрессовых ситуациях, ресурсами саморегуляции, определяя характер конкретных решений, принимаемых субъектом в процессе взаимодействия с обстоятельствами его жизни. Мотивационные ресурсы, отражающие энергетическое обеспечение действий индивида по преодолению стрессовой ситуации. Инструментальные ресурсы. К ним относятся выученные (приобретенные) инструментальные навыки и компетенции, например, навыки и стереотипы организации операциональной стороны деятельности, а также стереотипные тактики реагирования на те или иные ситуации (в том числе психологические защиты, или механизмы совладания в узком смысле слова). Принято говорить о стратегиях совладания, но по нашим данным складывается впечатление скорее о вторичной, инструментальной, или тактической роли этих переменных, чем об их стратегическом характере»[7]. Однако для того, чтобы перечисленные психологические переменные стали ресурсами, они должны быть осознанны как ресурсы. На этом акцентируют внимание С.А. Хазова, Е.А. Дорьева[22], Петрова[14], Е.Ю. Кожевникова[5] и др.
С.А. Хазова справедливо утверждает, что «ключевым для понимания ресурса является факт его отражения в ментальном опыте как ресурса, то есть в ментальном опыте субъекта данный конкретный объект, свойство и т.д. должны устойчиво связываться с полезностью, преимуществами и эффективностью деятельности, то есть должны быть результатом опыта проживания и интерпретации жизненных ситуаций и условий… Для того чтобы стать ресурсом «свойство, объект, принесшее положительный эффект в одной ситуации, должно быть концептуализировано (категоризировано) как ресурс для данного класса ситуаций, а затем шире – как ресурс субъектности вообще» [23].
Об осознанности ресурса (т.е. понимании, восприятии, полезности конкретного ресурса) говорит и Е.А. Дорьева (Петрова) [14], Е.Ю. Кожевникова указывает на необходимость восприятия внутренних и внешних условий в качестве ресурса – средства достижения позитивного результата [5 ].
Приведенный выше анализ разнообразия представлений, и широта семантического поля категорий, через которое в современной науке определяется понятие «ресурс», приводит автора к необходимости обосновать и сформулировать свое понимание личностного ресурса в рамках разрабатываемой научной проблемы, а именно применительно к разработке системы личностных ресурсов обеспечения психологической безопасности субъектов служебной деятельности.
Итак, при разработке системы личностных ресурсов обеспечения психологической безопасности субъектов служебной деятельности, автором принимается трактовка понятия «личностные ресурсы» через категорию «факторов», что позволяет рассматривать их как «защитные факторы, способствующие противостоянию субъектами рискам и угрозам служебной деятельности» [17,28, 31, 33, 34]. Такими личностными ресурсами, или «протективными факторами», в разрабатываемой концепции будем рассматривать конструкты «ресурсы познания и самотрансценденции», «ресурсы привидения», «ресурсы эмоциональной устойчивости» «ресурсы саморегуляции» и «ресурсы взаимодействия и совладания» (с характеризующими их переменными), как факторы обеспечения психологической безопасности субъектов служебной деятельности. При этом будем полагать, что каждый блок ресурсов будет специально формироваться для обеспечения структурных компонентов психологической безопасности субъектов служебной деятеьности. А именно: ресурсы познания и самотрансценденции выступают фактором обеспечения когнитивного компонента психологической безопасности субъекта, ресурсы привидения – прогностического компонента, ресурсы эмоциональной устойчивости – аффективного компонента, «ресурсы саморегуляции – регулятивного, а ресурсы взаимодействия и совладания – деятельного компонента психологической безопасности субъектов служебной деятельности.
1. Druzhinin, V. N. Psixologiya obshhix sposobnostej [Psychology of General Abilities] / V.N. Druzhinin. - SPb.: Piter, 1999. – 368 s.;104. Druzhinin, V.N. Kognitivny`e sposobnosti: struktura, diagnostika, razvitie / V.N. Druzhinin. – M : PER SE`; SPb.: IMATON-M, 2001. – 224 p. (in Russia)
2. Ivanova T.Yu., Leont`ev D.A., Osin E.N. ,Rasskazova E.I., Kosheleva N.V Sovremenny`e problemy` izucheniya lichnostny`x resursov v professional`noj deyatel`nosti [Modern problems of studying personal resources in professional activity] // Organizacionnaya psixologiya. 2018 T. 8 № 1 pp. 85 –121. (in Russia)
3. Ivanova T.Yu. Funkcional`naya rol` lichnostny`x resursov v obespechenii psixologicheskogo blagopoluchiya : dis. ... kandidata psixologicheskix nauk [The functional role of personal resources in ensuring psychological well-being]: – Moskva, 2016. – 182 p. (in Russia)
4. Karayani A.G., Karayani Yu.M. Strax na vojne: destruktivny`j faktor ili psixologicheskij resurs? [Fear in war: a destructive factor or a psychological resource?] // Rossijskij psixologicheskij zhurnal. 2015. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/strah-na-voyne-destruktivnyy-faktor-ili-psihologicheskiy-resurs (data obrashheniya: 30.08.2024). (in Russia)
5. Kozhevnikova, E.Yu. Lichnostny`e resursy` preodoleniya situacii social`no-e`konomicheskoj deprivacii [Personal resources for overcoming the situation of socio-economic deprivation]: avtoref. diss... kand. psixol. nauk: 19.00.01 / Kozhevnikova Ekaterina Yur`evna. – Krasnodar, 2006. – 25 p. (in Russia)
6. Lavrik A.V. Lichnostny`e resursy` kak integral`naya xarakteristika lichnosti [Personal resources as an integral characteristic of personality] // Gumanizaciya obrazovaniya. 2014. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/lichnostnye-resursy-kak-integralnaya-harakteristika-lichnosti (data obrashheniya: 30.08.2024). (in Russia)
7. Leont`ev D.A. Psixologicheskie resursy` preodoleniya stressovy`x situacij: k utochneniyu bazovy`x ponyatij [Psychological resources for overcoming stressful situations: towards clarification of basic concepts] // Psixologiya stressa i sovladayushhego povedeniya: materialy` II-oj Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. / otv. red.T.L. Kryukova, M.V. Saporovskaya, S.A. Xazova. Kostroma: KGU im. N.A. Nekrasova, 2010. pp.40 – 42. (in Russia)
8. Leont`ev D.A. Samoregulyaciya, resursy` i lichnostny`j potencial [Self-regulation, resources and personal potential] // Sibirskij psixologicheskij zhurnal. 2016. № 62. pp. 18 – 37. (in Russia)
9. Lichnostny`j potencial: struktura i diagnostika [Personal potential: structure and diagnostics] / [A.Zh. Averina, L.A. Aleksandrova, I.A. Vasil`ev, T.O. Gordeeva i dr.]; pod red. D.A. Leont`eva. – Moskva : Smy`sl, 2011. – 679 p. (in Russia)
10. Maklakov, A.G. Lichnostny`j adaptacionny`j potencial: ego mobilizaciya i prognozirovanie v e`kstremal`ny`x usloviyax [Personal adaptive potential: its mobilization and forecasting in extreme conditions] / A.G. Maklakov // Psixologicheskij zhurnal. – 2001. T. 22. №1. pp. 16– 24. (in Russia)
11. Nartova-Bochaver, S. K. Perezhivanie blagodarnosti kak lichnostny`j resurs: k postanovke problemy`[ The experience of gratitude as a personal resource: towards a problem statement] / S. K. Nartova-Bochaver, G. K. Kislicza // Psixologicheskij zhurnal. – 2017. – T. 38, № 6. – pp. 42-51. – DOIhttps://doi.org/10.7868/S0205959217060046. (in Russia)
12. Nartova-Bochaver, S.K. Differencial`naya psixologiya [Differential psychology] / S.K. Nartova-Bochaver. – M.: Flinta, 2008. - 280 p. (in Russia)
13. Ozhiganova, G.V.. Duxovny`e sposobnosti kak resurs zhiznedeyatel`nosti [Spiritual abilities as a resource of life activity] [Tekst] / G. V. Ozhiganova ; Institut psixologii RAN. – Moskva : In-t psixologii RAN, 2016. – 281 p. (in Russia)
14. Petrova, E.A. Mezhpokolenny`e otnosheniya kak resurs sovladayushhego povedeniya [Intergenerational Relations as a Resource of Coping Behavior]: avtoref. diss.... k. psixol. n.: 19.00.13 / Petrova Evgeniya Anatol`evna. - Kostroma, 2008. - 25 p. (in Russia)
15. Sergienko E.A. Kontrol` povedeniya: individual`ny`e resursy` sub``ektnoj regulyacii [Behavior control: individual resources of subjective regulation] [E`lektronny`j resurs] // Psixologicheskie issledovaniya: e`lektron. nauch. zhurn. 2009. N 5(7). URL: http://psystudy.ru (data obrashheniya: 28.08.24) (in Russia)
16. Stecishin R.I. Lichnostno-psixologicheskie resursy` zhiznestojkosti: na primere lichnosti vracha-klinicista. [Personal and psychological resources of resilience: on the example of the personality of a clinician] Avtoref.diss. kand. psixol. nauk - Krasnodar 2008, 27 p. (in Russia)
17. Tejlor, Shelli E`. Prisposoblenie k ugrozhayushhim soby`tiyam: teoriya kognitivnoj adaptacii. (angl.) [Adjusting to Threatening Events: A Theory of Cognitive Adaptation] // Amerikanskij psixolog : zhurnal. — 1983. — Tom 38, № 11. — pp. 1161-1173. — doihttps://doi.org/10.1037/0003-066X.38.11.1161 (in Russia)
18. Tolochek, V.A. Professional`naya uspeshnost`: ot sposobnostej k resursam (dopolnyayushhie paradigmy`) [Professional Success: From Abilities to Resources (Complementary Paradigms)] / V.A. Tolochek // Psixologiya. Zhurnal Vy`sshej Shkoly` E`konomiki. - 2009.- T.6. - № 3 . - pp. 27-61. (in Russia)
19. Trifonova A.V. Ponyatijny`e sposobnosti kak osnova individual`nogo intellektual`nogo resursa [Conceptual abilities as the basis of individual intellectual resources] Diss.kand psixol. nauk. Moskva: In-t psixologii RAN, 2015. -146 p. (in Russia)
20. Fernxem, A. Lichnost` i social`noe povedenie [Personality and social behavior] / A. Fernxem., P. Xejven. – SPb.: Piter, 2001. – 358 p. (in Russia)
21. Fominy`x E. S. Psixologicheskie resursy` licz s ogranichenny`mi vozmozhnostyami zdorov`ya kak faktor inklyuzii v obshhestvo [Psychological resources of people with disabilities as a factor of inclusion in society] // Nauchno-metodicheskij e`lektronny`j zhurnal «Koncept». – 2016. – T. 20. – pp. 86–92. – URL: http://e-koncept.ru/2016/56332.htm. (in Russia)
22. Xazova, S.A. Resursy` sub``ekta: teoriya i praktika issledovaniya [Subject Resources: Theory and Practice of Research]. Monografiya / S.A. Xazova, E.A. Dor`eva. – Kostroma: KGU im. N.A. Nekrasova, 2012. – 230 p. (in Russia)
23. Xazova S.A. Mental`ny`e resursy` sub``ekta v razny`e vozrastny`e periody [Mental resources of the subject at different age periods]: Diss.d-ra psixol nauk , Kostroma 2014. – P.93. (in Russia)
24. Chechurova, Yu. Yu. Psixologicheskie resursy` lichnosti kak faktor ocenki kachestva zhizni sovremennogo uchitelya [Psychological resources of the individual as a factor in assessing the quality of life of a modern teacher] / Yu. Yu. Chechurova // Zdorov`e specialista: problemy` i puti resheniya: Materialy` III zaochnoj mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj internet-konferencii., Omsk, 01–31 oktyabrya 2012 goda. – Omsk: BOU DPO «IROOO», 2012. (in Russia).
25. Baumeister R.F., Schmeichel B.J., Vohs K.D. Self-Regulation and executive function: The Self as controlling agent // A.W.Kruglanski, E.T.Higgins. Social psychology: Handbook of basic principles (2nd ed.). NewYork: Guilford Press, 2007. P. 516 –539
26. Garmezy, N. Stressors of childhood / N. Garmezy, M. Rutter (Eds.) // Stress, coping, and development in children. – N.Y.: McGraw Hill, 1983. - P.43-84.
27. Hobfoll, S.E. Conservation of resources: a new attempt at conceptualizing stress / S.E. Hobfoll // American Psychologist. - 1989. - 44 (3). - P. 513-524
28. Holtmann, M. Resilienz im Kindes- und Jugendalter / M. Holtmann, M.H. Schmidt // Kindheit und Entwicklung. - 2004. - № 13. - P. 195-200.
29. Ihle, W. Die Bedeutung von Risikofaktoren des Kindes- und Jugendalter fur psychische Storungen von der Kindheit bis ins friihe Erwachsenenalter / W. Ihle, G. Esser, M. H. Schmidt, B. Blanz // Kindheit und Entwicklung. - 2002. – 11. – P. 201– 211
30. Jakobi, C. Zur Einteilung von Risikofaktoren bei psychische Storungen / C. Jakobi, G.Esser I I Zeitschrift fur Klinische Psychologie und Psychotherapie. - 2003. -32. -P. 257-256.
31. Laucht, M. Risiko- vs. Schutzfaktor. Kritische Anmerkungen zu einer problematischen Dichotomie / M. Laucht, G. Opp, M. Fingerle, A. Freytag (Hrsg.)// Was Kinder starkt: Entwicklung zwischen Risiko und Resilienz. Reinhardt. - Miinchen,. 1999. – P. 303 – 314.
32. Masten A.S., Reed M.-G. (2002). Resilience in development. In: C.R. Snyder & S.J. Lopez (Eds.), Handbook of positive psychology (pp.74-88). Oxford: University Press.
33. Masten, A.S. Regulatory processes, risk and resilience in adolescent development / A.S. Masten // Annals of the New York Academy of Sciences: In R. E. Dahl, L.P. Spear (Eds.). Adolescent brain development: Vulnerabilities and opportunities. – N. -Y.: New York Academy of Sciences. – 2004. - Vol. 1021. — P. 310 – 319.
34. Scheithauer, H. Biopsychosoziale Riziken in der fruhkindlichen Entwicklung: das Risiko- und Schutzfaktorenkonzept aus entwicklungspsychologischen Sicht. / H. Scheithauer, K. Niebank, F. Petermann, F. Resch (Hrsg.)//Entwicklungspsychopatologie des Kindes- und Jugendalters. Weinheim: Beltz. – 1999. – P. 66 – 97.
35. Werner E.E., Smith R.S. Overcoming to the odds: High risk children from birth to adulthood. New York: Cornell university Press, 1992.
