Presented article is devoted to consideration of the reasons for the emergence of isolated divisions of legal person, analysis of normative acts regulating their activities at different stages of the historical development of civil law for the purpose of detecting the most stable features for further development of this legal Institute
The isolated division, the legal person, qualifying features
Темпы роста рыночной экономики в современной России поражают своей скоростью и масштабностью. Предприятия расширяются, завоевывая все новые и новые территории. Одна из самых распространенных форм выхода в новые регионы – открытие обособленных подразделений. Не только крупные, но и средние по размеру компании начинают создавать собственные филиалы и представительства. Все это свидетельствует о возросшей необходимости четкого правового регулирования данной сферы правоотношений.
На сегодняшний день мы видим, что законодатель стремится соответствовать требованиям современного гражданского общества, претворяя в жизнь реформы гражданского законодательства. Однако именно об обособленных подразделениях юридического лица в Гражданском кодексе упоминается всего в одной статье (ст. 55 ГК РФ «Представительства и филиалы юридического лица»). При этом самого определения «обособленное подразделение» законодателем до сих пор так и не выработано, что является существенным пробелом в условиях растущей популярности у юридических лиц данного правового института.
Для того чтобы верно понимать сущность, правовую природу и в целом конструкциюобособленных подразделений юридического лица и обеспечить четкое правовое регулирование данного правового института, необходимо проследить его историческую судьбу, понять причины появления и способы регулирования на разных этапах развития гражданского общества, а вместе с тем и гражданского законодательства.
В действующем гражданском законодательстве понятие «филиал» и «представительство» строго привязаны к понятию «юридическое лицо». Слово «филиал» будет нести смысловую нагрузку только в совокупности со словосочетанием «юридическое лицо». И так было практически всегда. Поэтому и поиски понятия «обособленного подразделения» в исторической ретроспективе будут неразрывно связаны с поиском определения самого «юридического лица».
В дореволюционный период законодательное определение как «обособленного подразделения», так и определения «юридического лица» отсутствовали.
В то время основополагающими нормативными актами, регулирующими деятельность предприятий, были:
- Устав о промышленности 1892 года;
- Свод законов гражданских 1900 года;
- Устав торговый 1903 года.
Например, статья 684 Устава торгового упоминает конторы, которые «производят от той же фирмы отдельные коммерческие дела» [1, с.971].
Г.Ф. Шершеневич именовал их «филиальными конторами». Он пишет: «Закон предписывает особое счетоводство филиальным конторам предприятия, тем более обязательно особое счетоводство для отдельных предприятий. По правилам бухгалтерии, иначе и нельзя вести счетоводство, и если бы предприниматель завел одно счетоводство по писчебумажной фабрике и молочной ферме, то его книги не оказались бы в требуемой законом исправности, так как ни один эксперт не в состоянии был бы выяснить положение дел» [2, с.52].
Впервыетермин «юридическое лицо» появился в проекте, подготовленном Высочайше учрежденной Редакционной Комиссией по составлению Гражданского уложения.
Согласно ст. 13 проекта (глава I «О лицах», раздел I, книга первая «Положения общие») юридическими лицами называются те товарищества, общества и установления, которые в порядке и пределах, законом установленных, могут от своего имени приобретать права по имуществу, в том числе право собственности и другие права на недвижимые имения, принимать на себя обязательства, искать и отвечать в суде [3, с.6].
Однако данному проекту Гражданского уложения не суждено было стать законом.Вопрос законодательного определения понятий "юридическое лицо" и "обособленное подразделение юридического лица" так и оставался без ответа еще долгое время. Особую актуальность он приобрел в советский период (главным образом, в 1920 - 1950-е годы), когда все также не существовало единого подхода к определению юридического лица, не велся реестр юридических лиц, а основными критериями отнесения организации к юридическим лицам в судебной практике являлись наименование организации юридическим лицом в учредительных документах и фактическая реализация ею прав юридического лица. Более того, приспосабливаясь к потребностям социалистического строительства, судебная практика тех лет по сути признавала фактические юридические лица [4, с.36].
В российском гражданском законодательстве термин «юридическое лицо» впервые встречается в декрете ВЦИК и СНК РСФСР от 22 мая 1922 г. «Об основных частных имущественных правах», который включил государственные учреждения, предприятия и их объединения в пределах, указанных их уставами или положениями, в состав «признаваемых законом юридических лиц» [5].
Легальное определение юридического лица появилось в ГК РСФСР, принятом ВЦИК РСФСР 31 октября 1922 г. и введенном в действие с 1 января 1923 г.Согласно норме ст. 13 ГК РСФСР 1922 г. юридическими лицами признаются объединения лиц, учреждения или организации, которые могут, как таковые, приобретать права по имуществу, вступать в обязательства, искать и отвечать в суде [6].
Законодатель не предлагает четкого определения юридического лица, перечисляя лишь его признаки, но его логика прослеживается достаточно ясно: «юридическое лицо есть то, что, не будучи лицом физическим, признается субъектом права» [7, с.20].
Однако в данном правовом акте так и не появилось конкретизации статуса «филиала» и «представительства». Лишь ст. 16 указывала, что юридические лица участвуют в гражданском обороте и вступают в сделки через посредство своих органов или через своих представителей [8].
В середине 20-х гг. XX столетия в имущественном обороте Советской России появились так называемые трестированные предприятия, т.е. заводы и фабрики, которые входили в состав крупных объединений на правах структурных подразделений. Возможно, именно они послужили прообразом обособленных подразделений в современном их понимании.
Первоначально юридическим лицом признавалось только само объединение, но не входящие в его состав предприятия. В Положении о государственных промышленных трестах, утвержденном декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 10 апреля 1923 г. юридическим лицом был назван лишь государственный промышленный трест, который обычно являлся объединением целого ряда производственных единиц - заводов, фабрик и т.п. Вопрос о статусе предприятия, входящего в состав треста, стал предметом острых научных дискуссий [9], но судебная практика строго придерживалась буквы закона, отклоняя все попытки рассматривать трестированные предприятия как самостоятельные субъекты гражданского права.
Новое Положение о трестах от 29 июня 1927 г. хотя и укрепило хозяйственную самостоятельность (внутренний хозрасчет) производственного предприятия, входящего в состав треста, однако не признало трестированное предприятие юридическим лицом, закрепив правило, что при совершении сделок и иных юридически значимых действий директор предприятия может действовать только от имени треста на основании доверенности [10]. Однако в судебной практике 20-х и 30-х гг. XX столетия нередко встречались случаи, когда сделка, заключенная директором трестированного предприятия от имени треста, признавалась сделкой самого предприятия, чтобы исключить ответственность треста по обязательствам предприятия [11]. В дальнейшем, после некоторых колебаний, судебная практика все-таки признала трестированные предприятия юридическими лицами, полностью исключив тем самым ответственность треста по долгам входящего в него предприятия.
В 1925 г. Гражданская кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР также заняла твердую позицию, указав, что правами юридического лица пользуются только такие объединения и организации, которым эти права предоставлены по закону или уставом, или положением, определяющим круг их деятельности [12, с.52-55].
Новое определение юридического лица, но старым способом – путем перечисления его отличительных признаков и свойств, появилось в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, утвержденных Верховным Советом СССР 8 декабря 1961 г. (введены в действие с 1 мая 1962 г.) (далее - Основы), а позже и в ГК РСФСР, принятом Верховным Советом РСФСР 11 июня 1964 г. (вступил в силу 1 октября 1964г.). Так, согласно ст. 11 Основ [13] и ст. 23 ГК РСФСР [14] юридическими лицами признаются организации, которые обладают обособленным имуществом, могут от своего имени приобретать имущественные и личные неимущественные права и нести обязанности, быть истцами и ответчиками в суде, арбитраже или третейском суде. В ст. 31 ГК РСФСР («Филиалы и представительства юридического лица») впервые закрепляется положение о том, что юридическое лицо может открывать филиалы и представительства в порядке, установленном законодательством Союза ССР и РСФСР. Указывается, что руководитель филиала или представительства действует на основании доверенности, полученной от соответствующего юридического лица. Однако ни четкого определения понятий «филиал» и «представительство», ни обозначения их правового статуса в статье дано не было.
Начиная с середины 70-х и до начала 90-х гг. XX века наиболее распространенной формой юридического лица стали государственные строительные тресты, производственные и научно-производственные объединения (ПО, НПО). И здесь мы впервые можем говорить о законодательном закреплении ряда признаков подразделений (структурных единиц) юридического лица, позволивших их идентифицировать в правовом поле.
Так, в соответствии с Положением о производственном объединении (ПО), утвержденным постановлением СМ СССР от 27 марта 1974 г. № 212 [15], Положением о научно-производственном объединении (НПО), утвержденным Постановлением СМ СССР от 30 декабря 1975 г. [16], а впоследствии - согласно Закону СССР от 30 июня 1987 г. «О государственном предприятии (объединении)» [17] в состав производственного или научно-производственного объединения входили структурные (производственные) единицы, действующие на основе положений, утверждаемых самим объединением. Структурная (производственная) единица осуществляла промышленную, торговую и другую деятельность на началах хозяйственного расчета, могла иметь отдельный баланс и счета в учреждениях банков, была вправе заключать от своего имени хозяйственные договоры и несла по ним ответственность закрепленным за ней имуществом (ст. 5).
В этих же Положениях впервые указывалось, что Устав объединения должен содержать, в том числе, и перечень структурных единиц, входящих в состав объединения, с указанием места нахождения каждой из них, наименование головной структурной единицы объединения, а при наличии у них счетов в учреждениях банков – перечень реквизитов этих счетов. Как известно, данное положение отчасти закрепилось и в законодательстве нашего времени.
Арбитражные суды закономерно не признавали указанные структурные (производственные) единицы юридическими лицами. Однако на основании норм ст. 15 Закона СССР от 30 ноября 1979 г. «О Государственном арбитраже в СССР» [18] и ст. 16 Правил рассмотрения хозяйственных споров государственными арбитражами, утвержденных постановлением Совета Министров СССР от 5 июня 1980 г. №440 (в редакции постановления СМ СССР от 16 апреля 1988 г. № 490) [19] такая структурная (производственная) единица могла от собственного имени участвовать в арбитражном процессе со всеми правами и обязанностями соответствующей стороны, поскольку это было прямо предусмотрено законодательством.
Поэтому, когда 7 марта 1991 г. Закон СССР о государственном предприятии (объединении) утратил силу, арбитражные суды прекратили производство по целому ряду споров, в которых истцами или ответчиками выступали такого рода структурные подразделения различных предприятий (объединений). При этом суды ссылались на то, что согласно ст. 2 АПК РФ (1992 г.) право на обращение в арбитражный суд имеют организации, являющиеся юридическими лицами [20]. Хотя многие структурные подразделения, входившие в состав трестов и тому подобных объединений, обладали правом заключать от своего имени договоры, несли по ним самостоятельную имущественную ответственность, имели отдельные балансы, расчетные счета в банках и даже гербовую печать, в положениях о таких подразделениях было записано, что правами юридического лица они не обладают. Арбитражный суд обоснованно указывал, что право выступать в качестве истца или ответчика по спору принадлежит юридическому лицу - предприятию (объединению, тресту и пр.), а не его структурным подразделениям.
В Информационном письме Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 июня 1993 г. № С-13/ОП-210 «Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике» [21], дословно сказано, что «наделение правами юридического лица не означает создание юридического лица». Например, в середине 90-х гг. XX столетия арбитражные суды на основании подп. 1 п. 1 ст. 107 АПК РФ 1995 г. [22]регулярно отказывали филиалам коммерческих банков в принятии исковых заявлений о взыскании задолженности по кредитному договору с мотивировкой, что филиал банка, хотя и может быть признан стороной по кредитному договору, но не является юридическим лицом, тогда как в соответствии с нормами ст. 22 АПК РФ арбитражному суду подведомственны споры с участием граждан-предпринимателей, юридических лиц, а также Российской Федерации и ее субъектов.
31 мая 1991 г. Верховный Совет СССР утвердил Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (вступили в силу на территории России 3 августа 1992 г.) (далее «Основы») [23], в которых учитывался весь накопленный законодателем опыт. В Основах закреплялось определение юридического лица, которое было несколько расширено в сторону конкретизации имущественного статуса различных организаций, характера приобретаемых ими прав и обязанностей, пределов участия в процессе. Вместе с тем, очевидно, что обладание всеми указанными признаками не может служить основанием для признания или непризнания некой организации юридическим лицом. Поэтому в ст. 13 Основ 1991 г. было прямо указано, что юридическое лицо считается созданным с момента его государственной регистрации.
Нельзя не обратить внимания на тот факт, что вышеуказанные Основы впервые в ст. 24 дали определение «филиала» и «представительства», практически в той же форме, в которой они содержатся и в нынешнем законодательстве.
На сегодняшний день вопрос участия обособленных подразделений в судебных спорах решен указанием в Информационном письме Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 мая 1998 г. № 34 «О рассмотрении исков, вытекающих из деятельности обособленных подразделений юридических лиц» на то, что обособленное подразделение, не являющееся юридическим лицом, может предъявлять иск только от имени юридического лица (п. 1). Если подписанный руководителем обособленного подразделения иск предъявлен от имени этого обособленного подразделения или иск предъявлен к обособленному подразделению, а не к юридическому лицу, арбитражный суд возвращает исковое заявление. Однако в случаях, когда такой иск принят к производству, но у руководителя подразделения имеются соответствующие полномочия от юридического лица, истцом или ответчиком по делу следует считать юридическое лицо и рассматривать спор по существу с участием юридического лица (п. 3) [24].
Таким образом, с момента первого упоминания о «филиальных конторах» до момента определения правового статуса филиала и представительства в гражданском законодательстве прошло больше века. Мы видим, что некоторые полномочия обособленных подразделений, такие как: распоряжение закрепленным за ними имуществом, ответственность по долгам, осуществление деятельности без доверенности, заключение от своего имени хозяйственных договоров - со временем претерпели значительные изменения. Однако, другие характерные черты:создание положений о подразделениях, указание на подразделения в уставе юридического лица, возможность иметь отдельный баланс, счета – были проверены временем и доказали свою необходимость. Действующее законодательство закрепило еще одну важную императивную норму, касающуюся обособленных подразделений – обязательное указание филиалов и представительств в едином государственном реестре юридических лиц, что является необходимым условием обеспечения публичных интересов и призвано обеспечить интересы участников гражданского оборота.
Однако время продолжает выставлять все новые требования, и в условиях растущей популярности данного правового института на достигнутом останавливаться нельзя. Поиски определения родового понятия обособленного подразделения юридического лица, выявление многообразия видов обособленных подразделений, а, следовательно, составление их классификации в целях четкого правового регулирования – продолжаются.
1. Svod Zakonov Rossiyskoy Imperii. Tom odinnadtsatyy. Chast´ II: Ustavy kreditnyy, torgovyy, o promyshlennosti fabrichnoy i zavodskoy, i ustav remeslennyy / - M.: Kniga po trebovaniyu, 2012. - 1100 s.
2. Uchebnik torgovogo prava / [Soch.] Prof. Kazan. un-ta G.F. Shershenevicha. - 6-e izd. - M.: Br. Bashmakovy, 1912. - IV, 328 s.
3. Grazhdanskoe ulozhenie. Kn. I. Polozheniya obshchie. Razd. I. Gl. I «O litsakh». Proekt Vysochayshe uchrezhdennoy Redaktsionnoy Komissii po sostavleniyu Grazhdanskogo ulo¬zheniya. 2-ya red. s ob´´yasneniyami. SPb., 1905.
4. Busheva S.G. Organ yuridicheskogo litsa: pravovoy status i sootnoshenie so smezhnymi institutami. Zakonodatel´stvo. 2005. № 3.
5. SU RSFSR. 1922. № 36. St. 423. Razd. III.
6. Grazhdanskiy kodeks RSFSR ot 31 oktyabrya 1922 goda. Sobranie uzakoneniy i Rasporyazheniy rabochego i krest´yanskogo pravitel´stva. -1922.-№71.-St.904.
7. Kozlova N.V. Ponyatie i sushchnost´ yuridicheskogo litsa. Ocherk istorii i teorii: Uchebnoe posobie. - M.: «Statut», 2003. - 318 s.
8. Grazhdanskiy kodeks RSFSR ot 31 oktyabrya 1922 goda. Sobranie uzakoneniy i Rasporyazheniy rabochego i krest´yanskogo pravitel´stva. -1922.-№71.-St.904.
9. Venediktov A.V. Pravovaya priroda gosudarstvennykh predpriyatiy. L., 1928; Ka¬rase A.V. Sovetskoe promyshlennoe pravo. M., 1925; Shreter V. Sovetskoe khozyaystven¬noe pravo: pravo torgovo-promyshlennoe. M.;L., 1928 i dr.
10. SZ SSSR. 1927. № 39. St. 392.
11. Byulleten´ Gosarbitrazha. 1932. № 8. S. 26; № 12. S. 34.
12. Sbornik raz´´yasneniy Verkhovnogo Suda RSFSR. M, 1931.
13. Vedomosti VS SSSR. 1961. № 50. St. 525.
14. Vedomosti VS RSFSR. 1964. № 24. St. 406.
15. SP SSSR. 1974. № 8. St. 38
16. SP SSSR. 1976. №2. St. 13
17. Vedomosti VS SSSR. 1987. № 26. St. 385; 1991. № 12. St. 325
18. Vedomosti VS SSSR. 1979. № 49. St. 844; 1987. № 2. St. 35; № 7. St. 92; № 25. St. 355; 1988. № 1.St. 3
19. SP SSSR. 1988. № 19-20. St. 59.
20. Vedomosti SND i VS RF. 16.04.1992. № 16. st. 836
21. Vestnik VAS RF. 1993. № 9
22. Sobranie zakonodatel´stva RF. 08.05.1995. № 19. st. 1709
23. Vedomosti SND i VS SSSR. 26.06.1991.№ 26. st. 733
24. Vestnik VAS RF.1998. № 7
