employee
Moskva, Moscow, Russian Federation
The article covers the questions of comparative analysis of the proposal for the regulation of European Union “On Jurisdiction, Applicable Law, Recognition and Enforcement of Decisions in Matters of Matrimonial Property Regimes” and Russian family and civil legislation. The disputable issues of Russian legislation in defined sphere are also explored in the article.
Marriage contract, matrimonial property regime, private international law, European Union, Russian legislation.
Институт брачного договора появился в современном российском законодательстве в 1995 г. с принятием нового Семейного кодекса. Соответственно в законодательство была введена и коллизионная норма о брачном договоре. Установив общую норму о праве, подлежащем применению к отношениям супругов, ст. 161 СК РФ закрепила возможность отступления от нее путем выбора права самими супругами (п. 2 ст. 161 СК РФ). Вопреки общему правилу о применении к отношениям супругов закона государства их гражданства или места жительства (п. 1 ст. 161 СК РФ) супруги получили возможность подчинить свои имущественные отношения иному праву, выразив свой выбор в брачном договоре. Распространение на отдельные семейные отношения основополагающего для гражданско-правовых договорных отношений принципа автономии воли сторон отражает современные тенденции развития коллизионного права.
Истоки такого нового для российского законодательства подхода к регулированию коллизий в сфере имущественных отношений супругов можно найти в праве иностранных государств, прежде всего европейских. Дальнейшее исследование соответствующего иностранного опыта выявляет наличие общих проблем и может помочь в поисках соответствующих решений в российском законодательстве и практике. Следует иметь в виду и заинтересованность в таком урегулировании российских граждан, все чаще вступающих в браки с иностранцами и сталкивающихся с действием иностранных законов.
Международные конвенции, в которых затрагиваются коллизионные вопросы брачного договора, немногочисленны. Россия в них не участвует. Те договоры России, в которых решаются коллизионные вопросы имущественных отношений супругов (Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., двусторонние договоры о правовой помощи), не содержат норм о брачном договоре. Однако международная унификация коллизионных норм о брачном договоре представляет несомненный интерес как реализация стремления найти общее для отдельных стран с разным законодательством регулирование. Заслуживает внимания прежде всего Гаагская конвенция 1978 г. о праве, применимом к режиму собственности супругов (далее — Конвенция 1978 г.) (действует для Франции, Люксембурга, Нидерландов), явившаяся в свое время значительным прорывом в понимании роли автономии воли супругов при определении права, подлежащего применению к их имущественным отношениям. Положения Конвенции 1978 г. тщательно исследовались в литературе.
1. Ansel´ Zh.-P., Abassi M. Ispolnenie inostrannykh sudebnykh resheniy. Zhurnal rossiyskogo prava. 2006. № 8.
2. Kanashevskiy V. A. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo. M., 2006.
3. Laletina A. S. Kollizionnye normy, reguliruyushchie imushchestvennye otnosheniya suprugov v zakonodatel´stve inostrannykh gosudarstv. Moskovskiy zhurnal mezhdunarodnogo prava. 2004. № 1.
4. Levin Yu. V. Aktual´nye voprosy brachnogo dogovora v Rossiyskoy Federatsii. Pravo i politika. 2009. № 2.
5. Medvedev I. G. Imushchestvennye otnosheniya suprugov i nasledovanie. M., 2007.
6. Myskin A. V. Brachnyy dogovor v sisteme rossiyskogo chastnogo prava. M., 2012.
