Tol'yatti, Samara, Russian Federation
Nizhniy Novgorod, Nizhny Novgorod, Russian Federation
GRNTI 10.15 Конституционное (государственное) право
GRNTI 10.07 Теория государства и права
OKSO 40.05.01 Правовое обеспечение национальной безопасности
BBK 67 Право. Юридические науки
BBK 60 Общественные науки в целом
TBK 70 Общественные науки в целом
BISAC LAW001000 Administrative Law & Regulatory Practice
The article is devoted to the study of the characteristics of the genetic, coordination and subordination relations of the legal responsibility of the state with various elements of the legal system, as well as legal practice. The analysis of the current legislation and existing scientific approaches allowed the authors to conclude that there is a significant potential for studying the links between the institute of legal responsibility of the state and the need to take them into account in law-making and law enforcement. The article was supported by the Russian Foundation for Basic Research (RFBR), project No. 19-011-00083 A «Legal Responsibility in the Mechanism of Ensuring National Security».
state, relations, legal responsibility, state responsibility
Проблема связей в праве представляет существенный доктринальный и практический интерес. Такое положение обусловлено тем, что понятие связи относится к важнейшим научным категориям. Совершенно очевидно, что изучение правовых явлений начинается с познания устойчивых внутренних связей, а также связей, которые устанавливаются с другими явлениями. Право, будучи сложным явлением, представляет соответствующую систему, которую образуют составляющие ее элементы. В силу этого во многих юридических исследованиях рассматриваются определенные правовые связи, безотносительно выносилось ли это в название научных трудов. Вместе с тем не представляется возможным утверждать, что в настоящее время данная проблематика исчерпала себя, лишена «проблемного поля».
Следует разделить позицию В.А. Толстика, который отметил, что «в современной юридической науке место, роль и значение связей недооценивается, а в ряде случаев просто неверно интерпретируется» [1, с. 54]. С мнением указанного автора следует согласиться. Эвристический и аксиологический потенциал связей весьма важен и в ряде случаев его использование позволяет получить новые знания, провести уточнение существующих, более объективно сформировать видение соответствующего правового явления. Вовлечение категории «связь» в процесс юридического познания важен, так как позволяет выявить правовые закономерности, которыми выступают объективно существующие, устойчивые, повторяющиеся взаимосвязи соответствующих государственно-правовых явлений. На познание соответствующих закономерностей ориентирован вектор как общетеоретической, так и отраслевой и прикладной юридической науки. В этой связи очевиден вывод, что обнаружение и познание закономерностей в сфере права возможен только путем установления и анализа соответствующих связей, причем таких, которые являются устойчивыми и повторяющимися.
В литературе связь определяется как «отношения между объектами, проявляющиеся в том, что состояния или свойства любого из них меняются при изменении состояния или свойства других» [2, с. 510]. При этом связи весьма неоднородны. В силу этого их познание позволяет представить разностороннюю объективную характеристику явления. «К основным формам связи относятся: пространственные, временные, генетические, причинно-следственные, существенные и несущественные, необходимые и случайные, закономерные, непосредственные и опосредованные, внутренние и внешние, динамические и статические, прямые и обратные и др.» [3, с. 288–289].
Со всей очевидностью необходимо признать, что исследование правовых явлений с позиции связей позволяет сформировать наиболее реалистическое представление о них. Возникновение новых, утрата ранее существовавших связей может свидетельствовать об изменении соответствующего явления, перехода его в новое качество. Своевременная диагностика таких изменений позволяет предупредить разрушение связей, внести нужные коррективы, обеспечив равновесие и стабильность правовых явлений, разработать и реализовать адекватные рекомендации.
Перспективным является познание юридической ответственности, ее отдельных видов посредством анализа соответствующих связей. В этой связи Н.В. Витруком было отмечено: «Роль, назначение и действие отраслевых институтов юридической ответственности наиболее полно можно уяснить при выявлении и анализе разнообразных связей в нормативно-правовом регулировании отношений юридической ответственности» [4, с. 170]. Данная точка зрения получила свою поддержку в юридической литературе. Так, А.Р. Лаврентьев закономерно приходит к выводу о перспективности выявления генетических и функциональных связей при исследовании института юридической ответственности. Такой подход, по мнению названного автора, позволит выявить те силы и процессы, которые обуславливают возникновение и функционирование института юридической ответственности [5, с. 23].
Юридическая ответственность государства является разновидностью юридической ответственности в целом. Ее основное отличие заключается в особом субъекте, которым выступает государство. Именно оно в силу наличия соответствующих оснований вовлекается в отношения юридической ответственности в качестве субъекта, который обязан соблюдать и исполнять требования национально законодательства и общепризнанных принципов и норм международного права, а в случае совершения правонарушения, претерпевать соответствующие правовые лишения. В настоящее время юридическая ответственность государства выступает в качестве важного элемента правовой системы, призванного защитить права и свободы граждан, юридических лиц от противоправных посягательств органов государственной власти и их должностных лиц.
Мы полагаем, что юридической ответственности государства в полной мере свойственны генетические, а также функциональные связи, которые в свою очередь включают связи координации и субординации. С позиции общефилософского подхода генетическиесвязи характеризуют то особое отношение, при котором один объект является основанием, которое вызывает к жизни другой объект [6, с. 189]. На наличие генетических связей в праве обратил внимание С.С. Алексеев, по мнению которого «это связи, выражающие развитие правовой системы, формирование ее подразделений. Сюда относятся зависимости, существующие между коренными, профилирующими и молодыми отраслями права» [7, с. 38]. Другими словами речь идет о связях происхождения, когда одни явления предопределяют другие. В свою очередь они подразделяются на внешние и внутренние.
Внешние генетические связи характеризуют обусловленность юридической ответственности государства экономикой, политикой, культурой и, прежде всего, государством. Так, состояние экономического базиса позволяет сформировать реальный или же мнимый (иллюзорный) механизм реализации ответственности государства, так как она в ряде случаев связана с наступлением лишений материального характера. В свою очередь, субъекты легальной политики закрепляют юридическую ответственность государства, так как от их волеизъявления зависят ее основания, применяемые санкции, порядок реализации и другие аспекты. В основе ответственности важную роль играет связь с культурой, так как ее уровень оказывает непосредственное влияние на закрепление и реализацию ответственности.
Рассматривая функциональные связи юридической ответственности государства, следует отметить влияние, оказываемое на них государством. В этой связи не утратила своей актуальности позиция Л.С. Мамута: «Чистый абсурд – воевать за свободу и право, отвергать государство. Бороться против него за эти ценности – значит хоронить их» [8, с. 35]. Парадоксальность ситуации заключается в том, что государство регламентирует правовые отношение, устанавливает ответственность за допущенные правонарушения и несет правоограничения, которые установлены соответствующими санкциями [9, с. 23–30].
Очевидно, что юридическая ответственность государства не ограничивается названными внешними генетическими связями. К их числу можно отнести социальную структуру общества, исторические традиции, демографический состав населения, роль религии и других социальных норм в регулировании общественных отношений и т. д.
Существенное значение имеют внутренние генетические связи юридической ответственности государства. Прежде всего, речь идет о взаимосвязи между ответственностью и ее основаниями. К их числу следует отнести: юридические, фактические и процессуальные основания. Юридическое основание представляет собой наличие соответствующего правового запрета, который содержится в нормативных правовых актах, договорах или иных источниках. Фактические основания заключаются в установлении в деянии государства состава соответствующего правонарушение. Процессуальным основанием выступает принятие правоприменительного акта уполномоченным субъектом о привлечении государства к юридической ответственности.
Очевидная генетическая связь также обнаруживается между позитивным регулированием общественных отношений, которые выступили объектом противоправного посягательства. Следует принимать во внимание, что они регулируются нормами всех отраслей отечественного, а также международного права. Правоотношений юридической ответственности государства, возникающих из юридического факта правонарушения. В данном случае четко проявляется генетическая связь между позитивным и правоохранительным регулированием отношений юридической ответственности.
Следует принимать во внимание возможность наступления юридической ответственности государства и при отсутствии вины. Наличие вины в соответствующей форме является обязательным условием наступления уголовной, административной, дисциплинарной, материальной ответственности. В то же время конституционно-правовая [10, с. 38], гражданско-правовая [11, с. 337–382] и международно-правовая ответственность [12] может наступить и при отсутствии вины. В этой связи упрощается установление состава соответствующего правонарушения.
Генетическая связь юридической ответственности государства прослеживается и на уровне правовых санкций как средств ее реализации. В настоящее время санкции рассматриваемого вида юридической ответственности предусмотрены нормами отраслей как публичного, так и частного права. Такое положение предопределено тем, что государство выступает в качестве субъекта как публично-правовых, так и частноправовых отношений. Сложность ситуации заключается в том, что отсутствует четкая, заранее определенная связь между правонарушением и санкцией, что в значительной степени затрудняет реализацию юридической ответственности государства. Если для уголовно-правовой и административно-правовой ответственности свойственна очевидная связь между степенью общественной опасности и применяемой санкцией, то для ответственности государства этот вопрос ожидает своего решения.
Генетическая связь существует между материально-правовыми и процессуально-процедурными элементами юридической ответственности государства. Материальные нормы являются первичными, в то время как процессуальные выступают в качестве производных и обеспечивают реалистичность реализации ответственности государства. На данную связь было обращено внимание С.С. Алексеевым. Он отметил вторичность и в этой связи производность процессуальных от материальных отраслей права [13, с. 139].
В монографических исследованиях по теории юридической ответственности также акцентируется внимание на наличие подобных связей. «Генетические связи между материальной и процессуальной ответственностью прослеживаются на основе характеристик характера и степени общественной опасности правонарушений, которые посягают на процессуальные отношения» [14, с. 34]. Данная генетическая связь явилась предметом исследования и на отраслевом уровне. Так, Д.Ю. Гончаровым было обращено внимание на генетические связи норм уголовного и уголовно-процессуального права [15, с. 93–100].
Отсутствие процессуальных норм является средством блокирования отношений ответственности. Особенно данный дефект свойственен конституционно-правовой ответственности государства. В этой связи предлагается разработать и принять соответствующий Федеральный закон «О конституционной ответственности» [16, с. 46]. При внешней привлекательности, такое решение в случае реализации не позволит в полной мере разрешить проблему. Полагаем, что выход следует искать в реформировании процессуального законодательства в целом, где реализуя дифференцированый подход, следует сформировать механизм процессуального обеспечения конституционно-правовой ответственности с учетом конкретных конституционных деликтов.
Рассматривая генетические связи юридической ответственности государства нельзя обойти стороной вопрос ее позитивных и негативных аспектов. Не вдаваясь в детали дискуссии по данному вопросу, что может привести к выходу за рамки рассматриваемой проблематики, следует признать, что действующее законодательство, правоприменительная практика убедительно доказывают обусловленность широкого восприятия юридической ответственности государства. Нашу позицию поддерживает С.Б. Поляков: «Думается, что без широкого понимания юридической ответственности, без характеристик, составляющих содержание позитивной ответственности, нельзя говорить о юридической ответственности государств» [17, с. 58].
Признавая права и свободы человека высшей ценностью в ст. 2 Конституции РФ, государство добровольно принимает обязанности по соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина. Данное конституционное положение детализируются и в других нормах Основного закона, в частности, ст. 53, где государство обязуется возмещать вред, который причиняется в результате незаконных деяний его органов или должностных лиц.
Негативный аспект юридической ответственности реализуются при совершении государством правонарушения, то есть при ненадлежащем исполнении взятых на себя обязанностей, игнорировании позитивного аспекта.
Функциональные связи координациии субординацииюридической ответственности государства обусловлены ее неоднородным характером. В литературе отмечается, что в ее состав следует включить конституционно-правовую, гражданско-правовую и международно-правовую ответственность [18, с. 137].
Связикоординацииюридической ответственности государства призваны обеспечить гибкость правоохранительного воздействия в механизме правоохраны. Данные связи характеризуются использованием общих понятий, принципов, конструкций видов юридической ответственности государства. Так, процесс привлечения к юридической ответственности государства связан с юридической квалификацией соответствующего деяния, которое выступает в качестве фактического основания ответственности. В этой связи применяются единые приемы квалификации, выбора и применения санкции, процессуального порядка реализации.
Связи координации проявляются и во взаимосвязи юридической ответственности государства с иными видами юридической ответственности, формами государственного принуждения. Такая связь проявляется, прежде всего в том, что государство обладает «монополией» на государственное принуждение. Н.И. Лазаревским в этой связи былоотмечено, что «государственная власть оказывается монополистом принудительной власти в пределах данного государства возможно лишь с разрешения и под контролем государственной власти» [19, с. 5].В свою очередьМ. Вебер связывалфизическоенасилие, его легальное применение отдельными лицамии их объединениями в тех границах, которые допускаютсягосударством [20, с. 645].В этой связи государство принимает на себя повышенные обязанности как по контролю, так и самоконтролю за применением мер государственного принуждения, а в случае нарушений как государственные органы, должностные лица, так и само государство должно нести юридическую ответственность.
Привлечению к юридической ответственности государства может предшествовать применение мер предупреждения, пресечения. В случае не достижения в результате их реализации правоохранительных целей, должны быть задействованы меры юридической ответственности. Вместе с тем отдельные формы государственного принуждения могут быть реализованы после привлечения государства к юридической ответственности. Так, А.С. Мордовец было отмечено целевое предназначение мер защиты: «В любом случае меры защиты – это государственно-принудительная деятельность, направленная на обеспечение восстановительных задач: на восстановление нарушенного права, обеспечение исполнения юридической обязанности» [21, с. 222].
В ряде ситуаций реализация ответственности требует восстановления тех правовых отношений, которые были нарушены в результате совершения соответствующего деликта, который выступил основанием юридической ответственности государства. В этой связи существует необходимость координации деятельности уполномоченных субъектов, которые привлекают к юридической ответственности и применяют меры защиты. Ю.А. Спириным было акцентировано внимание на недопустимость отождествления юридической ответственности и мер защиты: «Гражданско-правовая ответственность есть санкция за причинение вреда, а следовательно, указанная ответственность не может исполнять компенсаторные функции, которые присущи возмещению вреда» [22, с. 51].
Возможны связи координации между публично-правовой ответственностью отдельных должностных лиц государства и гражданско-правовой ответственностью государства. В литературе отмечается, что государство «… принимает на себя ответственность за незаконные действия каждого должностного лица или органа публичной власти, с наличием которых закон связывает возникновение у потерпевшего права на возмещение вреда.Статья 1069ГК РФ указывает, что вред, причиненный в результате незаконных действий органов публичной власти или их должностных лиц, подлежит возмещению за счет казны соответствующего публично-правового образования, а не средств, находящихся в распоряжении тех или иных органов» [23, с. 73]. Данные вопросы получили свою детализацию в правовых позициях Пленума Верховного Суда РФ [24, 25].
Признавая значимость института юридической ответственности в обеспечении законности функционирования государства, не следует сбрасывать со счетов и другие методы воздействия. В подавляющем большинстве случаев отсутствуют основания для применения ретроспективной юридической ответственности государства, так как оно добросовестно исполняет взятые на себя обязательства и существует легальная возможность «экономии» правоограничительного инструментария. В этой связи следует применять социально оправданные и нравственно допустимые меры воздействия, что позволяло бы обеспечить баланс конституционных ценностей и интересов и применяемых мер принудительного воздействия. В этой связи следует учитывать широкий арсенал применяемых средств и возникающую в этой связи проблему эффективности. Очевидно, что связи координации проявляются и в сбалансированном применении различных мер воздействия в отношении государства и его институтов.
Юридической ответственности государства присущи субординационные связи. Вместе с тем в юридической литературе имеют место и отличные подходы. Так, А.Р. Лаврентьев отмечает «… говоря о связях субординации применительно к различным видам ответственности, необходимо заметить, что приоритет одного из них, выражающийся в иерархической зависимости, необходимо исключить. Это обусловлено прежде всего как равной значимостью всех видов ответственности, так и их спецификой» [5, с. 26].С подобной категоричностью нельзя согласиться. В системе юридической ответственности государства данные связи играют важную роль. Они проявляются в соответствии принципов, целей, функций юридической ответственности государства принципам, целям, функциям юридической ответственности в целом. Подобные связи выходят и на макроуровень правового регулирования. Так, принципы юридической ответственности является разновидностью принципов права, которые являются руководящими идеями, общими началами отражающими специфику данного правового института.
Институт юридической ответственности государства регулируется как исходными (отправными) нормами, так и нормами предписаниями. Первые создают общие условиях для нормативного правового регулирования юридической ответственности государства, то нормы предписания регулируют отношения ответственности по существу. Между ними также существуют определенные субординационные связи. Они выражаются в том, что нормы предписания должны базироваться на исходных нормах. В этой связи можно утверждать о наличии между ними очевидной субординационной связи. «Между принципами и нормами института юридической ответственности и его конкретными нормами существует конкретная функциональная зависимость: применение конкретных норм института юридической ответственности не может противоречить ее принципам; оно должно наиболее полно воплощает их» [4, с. 174].
Субординационная связь обнаруживается и между видами юридической ответственности государства. Конституционная ответственность государства является доминирующим видом ответственности государства. Именно на ней базируются другие ее виды. «Конституционная ответственность – основа, базис для развития и формирования других видов юридической ответственности, а реализация карательной функции конституционной ответственности во многих случаях выступает предпосылкой реализации карательных функций других видов юридической ответственности» [18, с. 19].
Субординационная связь юридической ответственности государства прослеживается и в дифференциации ответственности государства на федеральном и региональном (субъектов Российской Федерации) уровнях. В этой связи конституционная ответственность устанавливается Конституцией РФ, федеральных законах, а также конституциях (уставах) субъектов Российской Федерации. «Суть публичной ответственности Российской Федерации и субъектов Федерации как носителей власти определяется главным принципом, который должен при этом действовать: чем больше субъект (носитель) власти ее получает, тем больше он несет ответственность? перед гражданином, народом, населением» [26, с. 37]. Наличие субординационной связи при реализации конституционной ответственности между Федерацией и ее субъектами отмечают и другие авторы [16, с. 59–87].
Изложенное позволяет сделать определенные выводы.
- Юридической ответственности государства, как и институту юридической ответственности в целом и ее отдельным видам присущи генетические, координационные и субординационные связи. Их выявление и учет в ходе правотворческой и правореализационной деятельности является обязательным условием действенности института юридической ответственности государства.
- Генетические связи юридической ответственности государства обуславливают ее связь с экономикой, политикой, культурой, государством, а также социальной структурой общества, историческими традициями, ролью социальных норм в регулировании общественных отношений, демографическим составом населения. Генетические связи характерны и для отдельных видов ответственности, образующих единый институт юридической ответственностигосударства. Важную роль в реализации юридической ответственности государства играют внутренние генетические связи.
- Связи координации находят свое выражение во взаимодействии юридической ответственности государствами с другими видами юридической ответственности, а также взаимосвязи с мерами различных форм государственного принуждения (предупреждения, пресечения, защиты).
- Субординационные связи юридической ответственности государства обусловлены иерархической организацией права и характеризуются связью ее принципов, целей, функций с принципам, целям, функциям юридической ответственности в целом. Данная связь проявляется и во взаимосвязи между видами юридической ответственности государства, проявляется в доминировании конституционной ответственности государства.
1. Tolstik V.A. Connections in law: updating and typology // Connections in law: problems of theory, practice, technology ”: a collection of articles based on the materials of the International Scientific and Practical Conference (N. Novgorod, May 19-20, 2016) / under the general. ed. V.A. Tolstika. N. Novgorod: Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2016. P. 52-63.
2. A new philosophical encyclopedia: in 4 vols. M., 2001. T. 3. 692 p.
3. Spirkin A.G. Philosophy: a textbook. M .: Gardarika, 1999.816 s.
4. Vitruk N.V. The general theory of legal responsibility: a monograph. M .: RAP, 2008.332 s.
5. Lavrentiev A.R. Collisions of the Institute of Legal Responsibility in Russia: dis. ... cand. legal sciences. N. Novgorod, 1999.203 s.
6. Blauberg IV, Yudin E.G Formation and the essence of the systems approach. M .: Nauka, 1973.274 s.
7. Alekseev S.S. The structure of Soviet law. M., 1975.264 s.
8. Mamut L.S. The state in value terms. M .: Norma, 1998.45 s.
9. Romanova V.V. Legal responsibility of the state // Jurisprudence and law enforcement practice. 2016. No. 3 (37). S. 23-30.
10. Sean D.T. Constitutional responsibility // State and law. 1995. No. 7. P. 35-43.
11. Khuzhin A.M. Innocent behavior in law (general theoretical aspect): dis. ... Dr. jur. sciences. N. Novgorod, 2012.609 s.
12. Raskaley S.B. The objective responsibility of the state in international law. Kiev: Science. Dumka, 1985.120 s.
13. Alekseev S.S. General theoretical problems of the system of Soviet law. M .: Gosyurizdat, 1961. 187 p.
14. The Institute of Legal Responsibility: monograph / [Lipinsky D. A., Romanova V. V., Repeteva O. E. and others]; under the editorship of Doctors of Law, Professor D. A. Lipinsky. . M .: RIOR, 2017.228 s.
15. Goncharov D.Yu. Genetic relations of the norms of criminal and criminal procedure legislation // State and Law. 2007. No. 10. P. 93-100.
16. Kolosova N.M. Constitutional responsibility in the Russian Federation: Responsibility of state authorities and other subjective rights for violation of the constitutional legislation of the Russian Federation. M .: Gorodets, 2000.192 s.
17. Polyakov S.B. Legal responsibility of the state. M.: Legal World, 2007.S. 58. (432 p.)
18. Romanova V.V. Legal responsibility of the state // Legal responsibility: history and modernity: monograph / ed. YES. Lipinsky. Tolyatti: TSU Publishing House, 2017. P. 128-142.
19. Lazarevsky N.I. Russian state and law. Petrograd, 1917.272 p.
20. Weber M. Selected works. M .: Progress, 1990. 808 p.
21. Mordovets A.S. Socio-legal mechanism for ensuring human and civil rights / ed. prof. N.I. Matuzova. Saratov, 1996.287 s.
22. Svirin Yu.A. Some aspects of civil liability of the state // Modern Law. 2016. No. 3. P. 48-54.
23. Kabanova I.E. The influence of the civil law principle of full compensation for harm on the regulation of relations for compensation and compensation for harm caused by illegal actions of the bodies of inquiry, preliminary investigation, prosecutors and the court // Law and Economics. 2017.No 3. P. 69-74.
24. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of June 23, 2015 No. 25 “On the application by courts of certain provisions of Section I of Part One of the Civil Code of the Russian Federation” // Rossiyskaya Gazeta. 2015. June 30
25. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of May 28, 2019 No. 13 “On some issues of application by the courts of the norms of the Budget Code of the Russian Federation related to the execution of judicial acts on foreclosure of funds from the budgets of the budget system of the Russian Federation” // Rossiyskaya Gazeta. 2019.June 7.
26. Kushkhova B.Z. Legal responsibility of public authorities in modern Russia: dis. ... cand. legal sciences. Krasnodar, 2009.199 p.
