Russian Federation
Authors by means of modern formal logic offer a new original interpretation of the nature of the constitution in general and constitutional norms, in particular. Authors prove that the analysis of legal norms if it has to be considered as valid is based on the following presuppositions: effectiveness, hierarchy, reality. The key point of the article is a comparison of the constitutional text with fictional fairy tale story. The authors interpret the character and nature of the constitutional norms by illustrating they conclusions on the example of an immersion of four logical forms of categorical propositions (universal affirmative — A, universal negative — E, particular affirmative — I, particular negative — O) in predicate logic, described in Herbert Hart’s article “A Logician’s Fairy Tale” (1951). The authors articulate that the Constitution can be compared with the axiomatic system in the modern science only in the sense that is given in research on logic and methodology of deductive sciences. The main problems with verification of constitutional norms arise because of their correlation with the facts so complex that sometimes this relationship is not so simple to establish. This approach allowed the authors to prove that, in fact, constitutional norms are contextual definitions of general concepts by which particular rules of the legal system are formulating.
Constitution, formal logic, legal validity, legal rules, ontology of law.
Подобно любым правовым нормам, конституционные нормы имеют свою форму — внешнее (лингвистическое) выражение и содержание — сформулированное в ней правило поведения. Но, несмотря на кажущееся сходство с нормами других отраслей права, применение к их анализу общераспространенных в юриспруденции методов познания зачастую оказывается невозможным или малопродуктивным. С использованием в этой сфере известных юридических методов возникают проблемы, которые приводят к нежелательным последствиям, ибо эти методы утрачивают свою работоспособность и эффективность.
Так, любая правовая норма отдельной отрасли права вводится в действие признанием ее юридически действенной с точки зрения как более общих норм, так и норм соответствующего (по иерархии) уровня, функционирующих в рамках правовой системы, на основании санкции соответствующего законодательного органа. При этом санкция основывается как минимум на двух принципах. Во-первых, вводимая норма, по крайней мере с точки зрения своего лингвистического выражения, должна согласовываться с действующим законодательством, а во-вторых, она должна согласовываться с принятой практикой правоприменения. В этом отношении можно было бы сказать, что необходимым условием принятия правовой нормы является консистентность ее введения в совокупность действующих норм (т. е. она как минимум не должна явно противоречить нормам соответствующего ей уровня и как максимум являться логическим следствием более общих норм соответствующей отрасли и норм, обладающих большей юридической силой), а достаточным условием — когерентность с правоприменением (т. е. она должна быть согласована с обычной практикой вынесения решений по сходным случаям в условиях отсутствия противоречащих примеров). При таком подходе юридический анализ оправданности введения нормы права ориентирован на выполнение необходимого условия (где желательно проанализировать лингвистический аспект правовой нормы, т. е. буквальный смысл выражений, с помощью которых она сформулирована, а в идеале — суть выраженного в ней содержания), когда рассматривается весь спектр относящихся к данной норме разделов законодательства. Анализ достаточного условия во многом зависит от того, как будет проанализировано необходимое условие, поскольку практика правоприменения, связанная с деятельностью судов и иных правоприменительных органов, уже предполагает, что данная норма должна быть или будет надлежащим образом истолкована в рамках всей системы права.
Таким образом, юридический анализ нормы, если она должна рассматриваться в качестве действительной, основан на следующих пресуппозициях: действенность, иерархия и реальность.
Рассмотрение именно норм конституции позволяет обосновать выдвинутые тезисы. Проблемы юридического анализа ее норм с точки зрения указанных выше пресуппозиций возникают сразу же. Нет сомнений в том, что, если конституция, специфицирующая различные источники права, является реальной в том смысле, что судебные органы и официальные должностные лица этой правовой системы действительно идентифицируют закон в качестве такового в соответствии с теми критериями, которые она предоставляет, то конституция является признанной и юридически действенной. Но как обосновать ее юридическую действенность? Действенность является лишь одним из указанных выше критериев юридического анализа. Конституция может быть и во многих случаях реально является действенной (как в случае принятия новых норм, так и в случае оценки юридических казусов). На чем же основывается ее действенность? Действенность касается лишь правоприменения и не может обосновать статус конституции в качестве основного закона. Ссылка на конституцию, как имеющей прямое действие, уже предполагает ее особый статус, который не может быть выведен из ее применения. Стало быть, одна из предпосылок анализа ее норм должна быть пересмотрена. Конституция действенна, но ее действенность не может лежать в основании оценки, на которой должен быть построен ее юридический анализ. Скорее, наоборот, из анализа конституции следует выводить характер ее действенности. Другими словами, конституция является основным законом не потому, что она действенна, но она действенна потому, что является основным законом.
1. Green M. S. Legal Realism as Theory of Law. William and Mary Law Review. 2005. Vol. 46. No. 6.
2. Holmes O. W. The Path of Law. Harvard Law Review. 1996. Vol. 110.
3. Gadzhiev G. A. Ofitsial´noe tolkovanie konstitutsii: sochetanie ontologicheskogo i epistemologicheskogo podkhodov. Pravovedenie. 2012. № 1.
4. Gil´bert D., Akkerman V. Osnovy teoreticheskoy logiki. M., 1947.
5. Ogleznev V. V. G. L. A. Khart i formirovanie analiticheskoy filosofii prava. Tomsk, 2012.
6. Ogleznev V. V. O vymyshlennykh diskursakh i kvantifikatsii: G. L. A. Khart i P. F. Stroson. Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya «Filosofiya». 2012. T. 10. № 4.
7. Ogleznev V. V., Surovtsev V. A. Analiticheskaya filosofiya prava G. Kharta i pravovoy realizm. Pravovedenie. 2013. № 4.
8. Pospelov D. A. Modelirovanie rassuzhdeniy. Opyt analiza myslitel´nykh aktov. M., 1989.
9. Tarskiy A. Vvedenie v logiku i metodologiyu deduktivnykh nauk. M., 1956.
10. Khabrieva T. Ya. Teoriya sovremennogo osnovnogo zakona i rossiyskaya Konstitutsiya. Zhurnal rossiyskogo prava. 2008. № 12.
11. Khart G. L. A. Ponyatie prava. SPb., 2007.
12. Khart G. L. A. Skazka logika. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya. 2009. № 4.
13. Khart G. L. A. Analiticheskaya yurisprudentsiya v seredine XX veka: otvet professoru Bodenkhaymeru. Pravovedenie. 2013. № 4.
14. Chirkin V. E. Slovo o konstitutsionnoy terminologii. Zhurnal rossiyskogo prava. 2013. № 12.
15. Yusubov E. S. Znaki ontologii v Konstitutsii Rossiyskoy Federatsii. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Pravo. 2013. № 2.
