moskva, Russian Federation
Moskva, Moscow, Russian Federation
VAC 12.00.01 Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
VAC 12.00.10 Международное право; Европейское право
VAC 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
VAC 12.00.14 Административное право; административный процесс
UDK 34 Право. Юридические науки
GRNTI 10.79 Уголовно-процессуальное право (уголовный процесс)
GRNTI 10.07 Теория государства и права
OKSO 40.05.01 Правовое обеспечение национальной безопасности
OKSO 40.05.02 Правоохранительная деятельность
OKSO 40.04.01 Юриспруденция
BBK 67 Право. Юридические науки
BBK 60 Общественные науки в целом
BISAC LAW027000 Criminal Procedure
From the point of view of modern criminal procedure legislation and an integrated approach, the article identifies and analyzes the problems associated with the criminal procedure status of legal entities that have suffered from crimes, their participation in criminal proceedings, protection of rights and legitimate interests in the event of reorganization (merger, accession, division, separation, transformation), and suggests ways to resolve controversial issues.
Criminal proceedings, victim, legal entity, reorganization, succession, business reputation
Конституция Российской Федерации охраняет права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью, подчеркивая, что государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного преступлением ущерба. Потерпевшим гарантируется защита от противоправных деяний, предоставляется возможность использовать все законные способы при отстаивании своих прав и законных интересов.
Уголовное судопроизводство имеет своим назначением наравне с защитой прав и законных интересов личности от незаконного обвинения, осуждения и ограничения ее прав, защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту - УПК РФ)), что выражается в обеспечении защиты интересов лиц (физических и юридических), пострадавших от преступных посягательств.
Пленум Верховного Суда РФ (далее по тексту – ВС РФ) в своем постановлении от 29 июня 2010 г., № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевших в уголовном судопроизводстве»[1], разъяснил необходимость обеспечения потерпевшему возможности отстаивать свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, расширив тем самым права потерпевших и предоставив им дополнительные гарантии в ходе уголовного судопроизводства.
При этом давая разъяснение законодательству, Пленум ВС РФ по интересующему нас вопросу указывает лишь на то, что в случае, когда потерпевшим признано юридическое лицо, его права и обязанности в суде согласно ч.9 ст. 42 УПК РФ осуществляет представитель, полномочия которого должны быть подтверждены доверенностью, оформленной надлежащим образом, либо ордером, если интересы юридического лица представляет адвокат. Когда в судебном заседании участвует руководитель предприятия, учреждения (организации), его полномочия должны быть удостоверены соответствующей доверенностью или другими документами.
Такая позиция Пленума ВС РФ по своей сути констатирует тот факт, что действующее уголовно-процессуальное законодательство не в должной мере ориентировано на участие юридических лиц в уголовном судопроизводстве в отличие от физических. По этой причине оно не учитывает существенных особенностей организаций, отличающих их от граждан.
Следует отметить, что уголовно-процессуальное законодательство не содержит определения понятиям юридическое лицо и потерпевшего – юридического лица.
Однако, определение понятию юридическое лицо закреплено законодателем в ч. 1 ст. 48 Гражданского кодекса РФ (далее по тексту – ГК РФ) в соответствии с которой «юридическим лицом признается организация, которая имеет обособленное имущество и отвечает им по своим обязательствам, может от своего имени приобретать и осуществлять гражданские права и нести гражданские обязанности, быть истцом и ответчиком в суде».
Исходя из вышесказанного, в качестве юридического лица может признаваться организация которая, во-первых, зарегистрирована в определённой организационной форме в едином реестре юридических лиц, во-вторых, характеризуется единством, обособленностью имущества, ответственностью по своим обязательствам, и, в-третьих, действует на основании устава и (или) учредительного договора.
Юридическое лицо может быть признано потерпевшим по уголовному делу при наличии достаточных данных, свидетельствующих о причинении вреда его имуществу и (или) деловой репутации.
При этом понятие «юридическое лицо» является юридическим термином и ясно, что в целом организация как таковая не может участвовать при производстве по уголовному делу. Данный вывод подтверждает и перечень прав, обязанностей, а также ответственность потерпевшего (давать показания, не свидетельствовать против самого себя, своего супруга… и др.) который, прежде всего, направлен на обеспечение участия, реализации прав и законных интересов в уголовном производстве конкретного человека. В этой связи интересы юридического лица, которому преступлением причинен соответствующий вред, при производстве по уголовному делу всегда представляет конкретное лицо.
Согласно уголовно-процессуальному закону представителями потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя могут быть адвокаты, а представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом, - также иные лица, правомочные в соответствии с ГК РФ представлять его интересы (ч. 1 ст. 45 УПК РФ). В силу ч. 1 ст. 55 УПК РФ представителями гражданского ответчика могут быть адвокаты, а представителями гражданского ответчика, являющегося юридическим лицом, - также иные лица, правомочные в соответствии с ГК РФ представлять его интересы.
Учитывая вышеизложенное, можно прийти к выводу, что представителем потерпевшего юридического лица при производстве по уголовному делу может выступать только адвокат. В случае, если юридическое лицо выступает в качестве гражданского истца либо гражданского ответчика по уголовному делу допускается представление его интересов иными лицами, правомочными на это (исполнительные органы, уполномоченные законным образом работники и др.) Думается, что такое положение дел затрудняет реализацию прав и законных интересов юридических лиц. В ряде случаев представлять интересы организации, которой преступлением причинен вред, в полной мере и на должно уровне может соответствующее должностное лицо данной организации, которое в ряде случаев, занимая управленческую должность, имеет высшее юридическое образование.
Наряду с указанными проблемами, также нередко возникают проблемы с определением процессуального статуса юридического лица в связи с его реорганизацией. Уголовно-процессуальный закон не содержит никаких упоминаний о возможной смене формы юридического лица. Обращаясь к ГК РФ, выясняем, что реорганизация юридического лица может происходить в нескольких формах: слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование (ст. 57). Решение о реорганизации юридического лица может быть принято его учредителями (участниками) или органом юридического лица, уполномоченным на то учредительным документом. Исходя из форм реорганизации в каждом случае можно говорить о правопреемстве. То есть при реорганизации юридического лица часть его прав, обязанностей и имущества переходит к другой организации (п. 2 ст. 218 ГК РФ).
Допускается реорганизация юридического лица с одновременным сочетанием различных ее форм. В юридической литературе отмечено, что из указанной выше нормы вытекает несколько важных выводов, значимых для понимания правового режима реорганизации:
- институт реорганизации применяется только для изменения прав и обязанностей юридического лица, но не других субъектов права (таких, как гражданин, занимающийся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, или публично-правовое образование);
- законодательство не содержит никакого обобщенного перечня признаков (критериев), наличие которых позволяло бы квалифицировать то или иное явление юридической действительности как реорганизацию, следовательно сохраняется множество институтов, которые в части правовых последствий, порядка осуществления прав и обязанностей очень схожи с реорганизацией, но не признаются в качестве таковой законом (изменение типа государственного учреждения, изменение вида предприятия (кооператива), крупная сделка и проч.);
- под реорганизацией понимаются только такие действия (юридические составы), которые квалифицируются законом в качестве, соответственно, слияния, присоединения, разделения, выделения и преобразования [7, с. 280].
Учитывая вышеизложенное, полагаем, что реорганизация юридического лица представляет собой определенную законом процедуру прекращения деятельности организации, в процессе которой ее права и обязанности переходят к вновь созданным или иным юридическим лицам. Исключение составляет процедура выделения нового юридического лица из состава другого, так как в таком случае юридическое лицо не прекращает своей деятельности.
Анализируя положения ст. ст. 49, 58 ГК РФ, ст. 16 ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц», приходим к выводу, что правопреемство возникает одновременно с ликвидацией одного юридического лица прежних и регистрацией вновь возникшего, которое приобретает правосубъектность (права, обязанности и ответственность).
Таким образом, момент перехода прав от одного юридического лица к другому корреспондирует моменту регистрации (возникновения) нового юридического лица.
Согласно ч. 1 ст. 42 УПК РФ юридическое лицо признается потерпевшим в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Исходя из законодательной формулировки для признания юридического лица в качестве потерпевшего последнему наравне с имущественным вредом также должен быть причинен вред деловой репутации, то есть обязательно наличие двух видов вреда.
Обращаясь к понятию «деловой репутации», следует отметить, что законодательное определение данного термина отсутствует. Однако, анализ положений Приказа Минфина России от 27.12.2007 г. № 152н «Об утверждении положения по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов» (ПБУ 14/2007)», позволяет прийти к выводу, что деловая репутация, являясь символом профессиональной деятельности организации, представляет собой часть её нематериальных активов, отражаются в финансовой отчетности и может быть положительной или отрицательной[5]. Деловая репутация может быть передана другой стороне по договору за вознаграждение как на определенный срок, так и бессрочно (ст. 1027–1040 ГК РФ), а может быть вкладом по договору (ст. 1042 ГК РФ).
Под вредом, причиненным деловой репутации, следует понимать всякое ее умаление, которое проявляется, в частности в наличии у юридического лица убытков, обусловленных распространением порочащих сведений и иных неблагоприятных последствиях в виде утраты юридическим лицом в глазах общественности и делового сообщества положительного мнения о его деловых качествах, утраты конкурентоспособности, невозможности планирования деятельности и т.д.
Следовательно, юридическое лицо, чье право на деловую репутацию нарушено действиями по распространению сведений, порочащих такую репутацию, вправе требовать восстановления своего права при доказанности общих условий деликтной ответственности (наличия противоправного деяния со стороны ответчика, неблагоприятных последствий этих действий для истца, причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникновением неблагоприятных последствий на стороне истца) [6]. Наличие вины ответчика презюмируется (п. 2 ст. 1064 ГК РФ) [2, п. 21].
Следует отметить, что характер вреда, причиненного деловой репутации несколько различен в уголовном и гражданском судопроизводствах.
Если в гражданском законодательстве вред деловой репутации связывают только с распространением негативных сведений о деятельности организации, то в уголовном судопроизводстве такой вред может быть нанесен различными противоправными способами (незаконное использование средств индивидуализации товаров, работ, услуг).
Отсюда следует, что вред деловой репутации юридического лица может быть выражен в различных формах: ухудшение общественного мнения о деятельности организации, утрата доверия потребителей, утрата деловой репутации, имиджа, расторжение договоров и так далее. В любом случае вред деловой репутации негативно отражается на финансовом положении юридического лица.
На наш взгляд, уголовно-процессуальное законодательство нуждается в разработке определенного механизма возмещения вреда, который причинен преступлением его деловой репутации (например, официальное признание и опубликование в СМИ факта использования товарных марок при совершении преступлений).
Также необходимо учитывать, что вред деловой репутации будет сопутствовать материальным потерям при реорганизации юридического лица. Поэтому эта проблема неразрывно связана с ранее упомянутым понятием правопреемства юридических лиц при производстве по уголовному делу.
Следует отметить, что по данному вопросу мнения ученых весьма неоднозначны.
С.А. Мельников предлагает использовать нормы Гражданского процессуального кодекса РФ о процессуальном правопреемстве в случае реорганизации юридического лица в процессе производства по уголовному делу [1, с. 58]. Такая позиция представляется довольно спорной, ведь порядок уголовного судопроизводства устанавливается только УПК РФ (ст. 1) и не может регулироваться иными отраслями права.
Н.С. Рогов выступает за закрепление в уголовно-процессуальном законе возможности правопреемства аналогично существующей в гражданском праве, путем включения в перечень субъектов, правомочных решать вопрос о правопреемстве должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование [6, с. 52-53]. Думается, что данная позиция достойна внимания и может быть реализована посредством разработки и закрепления соответствующего механизма в УПК РФ.
Полагаем, что юридическое лицо, являющееся правопреемником организации, потерпевшей от преступления, признанной в качестве потерпевшей, гражданского истца или гражданского ответчика по уголовному должно получить возможность участия в соответствующем статусе на всех стадиях уголовного судопроизводства. Закрепление такого механизма позволит избежать недопонимания как со стороны должностных лиц и государственных органов, так и со стороны организаций, потерпевших от преступлений.
1. Mel'nikov S. A. Predstavitel'stvo v sovremennom rossiyskom ugolovnom processe : dis. ... kand. yurid. nauk. Izhevsk, 2002.
2. Obzora sudebnoy praktiki Verhovnogo Suda Rossiyskoy Federacii № 1 (2017) (utv. Prezidiumom Verhovnogo Suda RF 16.02.2017).
3. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 29 iyunya 2010 № 17 «O praktike primeneniya sudami norm, reglamentiruyuschih uchastie poterpevshih v ugolovnom sudoproizvodstve» // Byulleten' VS RF №9 ot 30.09.2010 g.
4. Postanovlenie Prezidiuma Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossiyskoy Federacii ot 17 iyulya 2012 g. № 17528/11)
5. Prikaz Minfina Rossii ot 27 dekabrya 2007g. № 153n «Ob utverzhdenii Polozheniya po buhgalterskomu uchetu «Uchet nematerial'nyh aktivov» (PBU 14/2007)» // Rossiyskaya gazeta. 02 fevralya 2008 g. № 22.
6. Rogov N. S. Uchastie yuridicheskih lic v ugolovnom processe v kachestve poterpevshego // Evraziyskaya advokatura. 2016. № 4 (23).
7. Yuridicheskie lica v rossiyskom grazhdanskom prave: monografiya: v 3 t / A. V. Gabov, K. D. Gasnikov, V. P. Emel'yancev i dr.; otv. red. A. V. Gabov. M.: IZiSP, INFRA-M, 2015. T. 3: Sozdanie, reorganizaciya i likvidaciya yuridicheskih lic.
