from 01.01.2020 until now
Volgograd, Volgograd, Russian Federation
from 01.01.2022 until now
Volgograd, Volgograd, Russian Federation
VAC 12.00.02 Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
VAC 12.00.10 Международное право; Европейское право
VAC 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
VAC 12.00.14 Административное право; административный процесс
UDK 34 Право. Юридические науки
GRNTI 10.07 Теория государства и права
BBK 60 Общественные науки в целом
The close attention of the modern theory of lawmaking to behavioral methods involves not only an assessment of the prospects for their use in the practice of legal regulation, but also an analysis of their scientific foundations, theoretical origins. Understanding the nature of human behavior is necessary to select adequate means of legal action. The lack of such an understanding among legislators leads to overestimated expectations from the adoption of normative legal acts: well-founded, socially useful rules may face rejection from society and mass disregard for legal requirements. Explaining the motives of people's behavior and decision-making mechanisms, psychological science helps to find the best means of influence, to implement "smart" regulation of human relations. In the article, the origins of ideas about behavioral methods of regulation are associated not only with the development of behavioral economics (R. Thaler), but also with earlier studies in psychology (S. Freud). The idea of smart regulation is compared with approaches known from the history of political and legal thought to the concept and essence of legal regulation.
smart regulation, legal regulation, behavioral insights, nudge, rationality, manipulation
Жизнь человека представляется непрерывным процессом принятия решений, то есть рациональной постановки целей, выбора самых эффективных средств и расчета последствий, оценки возможных вознаграждений [1]. В наиболее общем виде «разумность» человеческой натуры подразумевает способность и склонность человека к тому, чтобы ставить перед собой осуществимые цели, а затем все свое поведение подчинять тому, чтобы их достичь. Именно интеллектуальная сила удерживает нас от опрометчивых реакций на мгновенные импульсы. Однако в действительности данное свойство, которое, казалось бы, органически присуще каждой личности, зачастую используется только в наиболее кульминационных жизненных этапах, а обыденные решения принимаются на автопилоте. Проблематика толкования людских поступков и попытки реконструкции схем поведения с целью выявления детерминанты способа проявления в конкретной жизненной ситуации стала пищей для размышлений множества исследователей в различных областях человеческого познания. Одну из общераспространённых концепций понимания иррациональности при выборе той или иной стратегии поведения выдвинул Зигмунд Фрейд. В своей теории личности он сопоставил психику человека с перманентным конфликтом между разумным началом, являющимся «крышкой на котле». и бессознательным – первородным, инстинктивным, необузданным. Причем в этом конфликте значительное преимущество отводится именно бессознательным мотивам, которые довлеют в механизме регуляции поведения человека над рассудком. Подобную позицию, но немного в другой интерпретации можно заметить и в работе американского социального психолога Джонатана Дэвида Хайдта «Праведный разум: почему хорошие люди разделены политикой и религией». Так, по его мнению, обосновывая свой выбор или действие, человек выдвигает рациональную аргументацию, которая появляется после интуитивного решения. Высокий интеллект помогает изловчиться в поиске оправданий уже существующих мотивов и суждений. Для обоснования своей точки зрения автор задействует метафору слона и наездника, которая призвана показать, как бессознательный слон (интуиция) автоматически производит моральные суждения, которые слабый по сравнению со слоном наездник (делиберативный разум) призван скорее рационализировать как свои собственные решения, наподобие пресс-секретаря влиятельного политика [2]. Иными словами, на страже человеческих поступков и суждений всегда стоит эмоциональная часть ума, а задача человеческого разума не усмирить её, а лишь дать ей предстать в постижимом и приемлемом для человеческого ума образе.
Для выявления факторов, способствующих нецелесообразности человеческого поведения, Дэном Ариели, специалистом в направлении исследований поведенческой экономики, был выдвинут тезис об эффекте относительности, который объясняется ученым с помощью следующего эксперимента.
Он предложил студентам Школы менеджмента Слоуна проголосовать за наиболее выгодный для них вариант подписки на журнал. В первом случае студенты сразу же выявили для себя преимущества одного из вариантов и в большинстве своем проголосовали именно за него. Затем, из перечня был убран вариант, за который никто не проголосовал. И предпочтения разительно изменились, несмотря на то что вариант, который в предыдущем голосовании получил первое место, не подвергся никаким изменениям.
Ариели находит объяснение такому соотношению голосов с помощью анализа принципа действия эффекта относительности: мы всегда смотрим на вещи с учетом их окружения и связи с другими вещами. Мы также склонны сравнивать между собой сравнимые вещи стараемся воздержаться от сравнения плохо сопоставимых вещей [3]. Этим и объясняется тот факт, что зачастую люди вычленяют преимущества той или иной вещи поверхностно, исходя из «фона», который складывается из различных предложенных вариантов, нежели вдаются в суть каждого из них.
Исторический процесс упорядочивания общественных отношений и налаживания социальных коммуникаций привел к общему знаменателю волю каждой отдельной личности по мере становления и укрепления таких социально значимых конструктов как государство, культура и пр. Эти институты позволили человеческой жизни возвыситься над животными условиями и сформировать все те установления, которые необходимы для упорядочения отношений людей между собой, а особенно для распределения достижимых благ [4]. Власть является признаком государства, позволяющим проводить в действие аппарат управления и принуждения для подавления так называемых первичных позывов, потому как у всех людей имеются разрушительные, следовательно, противообщественные и антикультурные, тенденции, и у большого количества людей они достаточно сильны, чтобы определить их поведение в человеческом обществе [4]. З.Фрейд отмечает, что соблюдение пропорциональности при использовании средств принуждения для побуждения к определённой поведенческой реакции весьма сложная задача в силу того, что масса ленива и несознательна, она не любит отказа от инстинктов, а доказательствами ее нельзя убедить в неизбежности этого отказа, и ее индивиды поддерживают друг друга в поощрении собственной разнузданности [4]. По этой причине остро стоит вопрос о способе поддержания баланса между разнополярными методами регулирования, влекущего минимальные риски возникновения слепых пятен в политике взращивания у населения высокого уровня правосознания – гаранта сообразности частных и публичных интересов.
Воззрения о продуктивном влиянии велений государства на закладку определённой модели поведения у индивида претерпевали различные модификации в процессе исторического развития. Китайская школа легистов роль краеугольного камня в координации человеческого общежития отводила именно закону, поскольку он есть не что иное, как средство программирования образа действий населения и проведения в жизнь волеизъявления государства. Этика и мораль – это то, что нужно убрать на второй план в управлении государством, поскольку основной метод, способный привести к нужному результату созвучен с методом «кнута и пряника». Искусство управления заключается в секуляризации закона, т.е. он должен не отождествляться с указанием царя, а напротив – быть указом не только народу, но и государю. Легисты утверждали, что человек существо несовершенное и подверженное множеству искушений, следовательно, карательная функция государства и преобладание императивных методов стабилизации общественных отношений могут обеспечить повсеместную безопасность и порядок. Именно в механизме «власти – подчинения» заключалось понятие «регулирование» в традиционном его понимании. В дальнейшем эта формулировка обрела вторую жизнь с помощью концепции полицейского государства, которая выдвигала идею реформации институциональных и правовых форм государственного регулирования с целью наибольшей концентрации власти в руках бюрократических структур (львиную долю которой занимала исполнительная ветвь власти) и минимизацию двусторонней связи между обществом и государством путём проникновения властных структур во все сферы жизнедеятельности включая и институты гражданского общества. Такое видение государственного управления было свойственно школе камералистов, разделяющей принцип всеобщности государственного управления и рациональной администрации. Всеобщность государственного управления опирается на признание того, что государство может и должно распространять свое влияние на все сферы человеческой деятельности, начиная от устройства городов и заканчивая проституцией или духовным развитием. Рациональная администрация основана на функциональности (как принципе разделения полномочий и устройства центрального государственного аппарата), коллегиальности (как принципе принятия решений в органах государственной власти) и регламентации государственной службы (специализации управленческого труда) [5].
Таким образом, неограниченная регламентация и всецелое включение государства в строительство общего блага для народа без его прямого участия была по тем меркам единственно верным методом контроля. Позднее Шарль Луи Монтексье в трактате о «Духе законов» предложил законодательно закрепить взаимные обязательства между правителем и населением. Так как в понимании Монтексье суверен становится таковым после акта делегирования ему власти народом, значит, точка концентрации рычага управления должна охватывать интересы и побуждения самого населения. Именно с момента изменения вектора политической мысли в направлении признания и укрепления взаимной связи между государством и обществом начинается точка отсчёта для разработки новых подходов к устройству социума и систем его управления. Речь, в том числе, идет об умном регулировании.
Прошлая парадигма развития юридической науки признавала регулирование только в качестве принципа, или условия, которое управляет поведением населения или предприятий. Но иногда вызовы времени вынуждают пошатнуть устоявшийся подход к организации определённой сферы жизнедеятельности. Задача повышения качества государственного регулирования на настоящем этапе напрямую выражена в появившейся в начале XXI века концепции «умного регулирования». Фраза «базис определяет надстройку» в каком-то смысле описывает генезис концепции smart regulation (умное регулирование), поскольку фактором, который поспособствовал переходу механизма управления на новый уровень развития, стал экономический кризис 2008-2009 г. Концепция «умного регулирования» основана на поиске гибкого баланса между административными и экономическими методами регулирования, командным регулированием и дерегулированием [6, 7]. Основным стержневыми чертами, на который делается упор в разработке этой модели регулирования, стали гибкость, плодотворность и в некоторой степени эргономичность. Гибкость умного регулирования проявляется в привлечении к разработке регулирования заинтересованных сторон, а также коллективных усилий при принятии решений [6]. В правовой материи эта модель взаимодействия между субъектом и объектом регулирования оснащена различными средствами: правовой эксперимент, оценка регулирующего воздействия, оценка фактического воздействия, открытость нормативной базы, повышение доступности действующих нормативных правовых актов и их проектов, упрощение языка нормативных актов и т.п [8, 9]. Для развёртывания нормотворческой базы и воспрепятствования удушающему полноценное развитие чрезмерному наступлению государства в проектировке законодательных актов предлагается принцип экономии средств, позволяющий сместить центр принятия решений за счет привлечения «суррогатных регуляторов» в лице коммерческих и некоммерческих организаций [8].
Однако любые процессы всегда несут на себе отпечаток так называемого человеческого фактора. Будучи формальным правилом, буква закона служит ориентиром в выстраивании правоотношений путём воздействия на человеческое сознание. В соответствии с монистической теорией именно человеческое поведение является объектом регулирования, поскольку из числа всех внешних явлений только оно способно реагировать на воздействие нормативного предписания и этим самым отражать его результативность. Но поведение человека предопределяется не только объективными, но и субъективными факторами, и норма права, будучи внешним побудителем, зачастую натыкается на выстроенный барьер, скомпилированный из желаний, интересов и, наконец, воли каждой отдельной личности. В концепции умного регулирования заложен и психологический механизм воздействия на участников регулируемого процесса, который позволяет решить проблему самым беспроигрышным способом – изнутри. Так, в Докладе Всемирного Банка о Мировом Развитии (2015) г. сформулированы три принципа, которые определяют новые подходы к пониманию поведения, к разработке и осуществлению политики в области развития, в том числе и правового:
Во-первых, в большинстве случаев люди выносят суждения и принимают решения автоматически, а не осознанно, что называется «автоматизмом мышления». Во-вторых, то, как люди поступают и думают, зачастую зависит от того, что делают и думают люди вокруг них, что называют «социальным мышлением». В-третьих, люди в конкретном обществе имеют общие взгляды на то, что представляет собой мир вокруг, и на себя самих, что можно назвать «мышлением на основе ментальных моделей» [10].
Как отмечалось ранее, недооценка роли бессознательных механизмов в управлении умственными процессами приводит к упущению значительных приобретений в реализации любых программ, затрагивающих преобразование общественных отношений. Психологи и нейробиологи утверждают, что у человека преобладают два типа мышления: интуитивный и рациональный. Американский экономист Ричард Талер именует их «автоматической системой» и «аналитической», при этом автоматическая система характеризуется инстинктивной реакцией, а аналитическая — сознательным мышлением [11]. Используя аналитический тип мышления, люди следуют определенным правилам, но парадокс заключается в том, что эти правила закладываются на задворках сознания в виде определенного алгоритма, который в последующем из-за постоянной загруженности мозга и концентрации на разных задачах приводит к инертности и ригидности человеческого мышления вследствие привязки к уже многократно задействованным методам принятия решений и невозможности дать альтернативную развязку той или иной ситуации. Как итог – люди легко поддаются подталкиванию: их выбор, даже жизненно важный, подвержен влиянию [11]. Отсюда вытекает концепция «мягкого подталкивания», изначально зародившаяся в недрах отрасли экономической науки – поведенческой экономике. Согласно ей, индивид принимает решения в пределах ограничений, обусловленных его способностями к обработке информации [12]. Следовательно, nudging (мягкое подталкивание) служит подсказкой, призванной сделать доступным для человека широкий спектр выгодных альтернативных вариантов решений и тем самым увести его от ошибочных суждений. Как показывает практика, методы поведенческого подталкивания оказались весьма эффективными в различных сферах, в том числе в поощрении людей к здоровому образу жизни, выполнению гражданских обязательств [13], своевременной уплате налогов и коммунальных платежей, энергосбережению, охране окружающей среды и других [14]. К примеру, важную роль поведенческие методики сыграли в период пандемии COVID-19, когда необходимо было побудить людей к соблюдению многочисленных нормативно-установленных ограничений и требований (соблюдение режима самоизоляции, использование средств индивидуальной защиты, обязательная вакцинация и пр.) [15]. Метод подталкивания универсален для применения в сфере государственного регулирования и может проявляться при инкорпорировании его в другие инструменты воздействия. На настоящий момент достигается эта цель в большей доле за счет маркетинга, который с помощью манипулятивных технологий способен кардинально изменить образ человеческого мышления. Но является ли метод подталкивания манипуляцией?
Манипуляция, как метод когнитивного воздействия, используется в целях влияния на выбор человека после предварительного прощупывания почвы, под которой можно понимать эмоциональный или интеллектуальный портрет личности, накопленный опыт и т.д. И если технология мягкого подталкивания преследует цель высветлить и укрепить интеллектуальный потенциал путём указания на плюсы нужной траектории развития для блага самого же индивида, то манипуляция – прислужница чужих и корыстных интересов, призванная подавить разумную часть, потворствуя человеческим слабостям. Мы наблюдаем, что в двух случаях руководящий центр (агент влияния) не призывает к самостоятельности, однако в первом случае он выступает в роли надёжного и благоразумного координатора и практически отображает линию взаимоотношений «педагог-ученик».
Подводя итоги, следует отметить, что, заручившись разработками вышерассмотренной концепции управления и методики мягкого подталкивания, государство откроет для себя множество перспектив касающихся и области законодательного регулирования. Право есть искусство добра и справедливости, которое, учитывая сложную организацию человеческого поведения, может насаждаться косвенными приёмами воздействия, не несущими за собой отрицательные последствия.
1. Naumova N. Racionalen li chelovek? // Nauchno-populyarnyy zhurnal Poznavayka. Elektronnyy resurs: https://www.poznavayka.org/nauka-i-mir/raczionalen-li-chelovek/?ysclid=laoccjgnl1465743507 (data obrascheniya: 19.11.2022).
2. Atnashev T., Kalinin V. Pravednyy razum: Dzhonatan Haydt v poiskah moral'nyh osnovaniy politiki // Gosudarstvo, religiya, cerkov' v Rossii i za rubezhom. 2021. № 39(4). S. 279-312.
3. Arieli D. Predskazuemaya irracional'nost': Skrytye sily, opredelyayuschie nashi resheniya. Pererab. i dop. izd. - Per. s angl. - M.: Al'pina Pablisher, 2019.
4. Freyd Z., Buduschee odnoy illyuzii // LitMir. [Elektronnyy resurs] https://www.litmir.me/br/?b=75519&p=1&ysclid=l78p0jvizn92582538 (data obrascheniya: 19.11.2022).
5. Gosudarstvennaya politika i upravlenie: uchebnik i praktikum dlya bakalavriata i magistratury / V. M. Vasil'eva, E. A. Kolesneva, I. A. Inshakov. - M.: Izdatel'stvo Yurayt, 2017.
6. Sarycheva N.N. Povyshenie kachestva gosudarstvennogo regulirovaniya ekonomiki v sovremennom mire // Gosudarstvennoe upravlenie. Elektronnyy vestnik Vypusk № 60. Fevral' 2017 g. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/povyshenie-kachestva-gosudarstvennogo-regulirovaniya-ekonomiki-v-sovremennom-mire?ysclid=l7k5zwm9gi758761651 (data obrascheniya: 19.11.2022).
7. Usenkov I.A. Stabil'nost' zakonodatel'stva Rossiyskoy Federacii: teoretiko-pravovoe issledovanie: monografiya - M.: RUSAYNS, 2022.
8. Davydova M.L., «Umnoe regulirovanie» kak osnova sovershenstvovaniya sovremennogo pravotvorchestva // Zhurnal rossiyskogo prava. 2020. No 11. S. 14-29. DOI:https://doi.org/10.12737/jrl.2020.130
9. Zykov D.V. Koncepciya “Smart Regulation” kak instrumental'naya sostavlyayuschaya ustoychivogo razvitiya // Pravaya paradigma. 2022. №3. s. 38-44.
10. Myshlenie, obschestvo i povedenie. Doklad o mirovom razvitii. Mezhdunarodnyy bank rekonstrukcii i razvitiya / Vsemirnyy bank. 2015. https://www.worldbank.org/content/dam/Worldbank/Publications/WDR/WDR%202015/Overview-Russian.pdf (data obrascheniya: 19.11.2022).
11. Taler R., Sansteyn K. Nudge. Arhitektura vybora. Kak uluchshit' nashi resheniya o zdorov'e, blagosostoyanii i schast'e / per. s angl. E. Petrovoy ; [nauch. red. S. Scherbakov]. - M.: Mann, Ivanov i Ferber, 2017.
12. Golodnikova A.E., Cygankov D.B., Yunusova M.A. Potencial ispol'zovaniya koncepcii «NUDGE» v gosudarstvennom regulirovanii. // Voprosy gosudarstvennogo i municipal'nogo upravleniya. 2018. №3. S. 7-31.
13. Kozlova M.Yu. Raskrytie informacii kak sredstvo «umnogo» regulirovaniya (na primere dogovora zayma) // Imuschestvennye otnosheniya. 2022. № 2 (245). S. 66-75.
14. Fayzullaev A., Podtalkivanie: «myagkaya» sila na puti k celi // Gazeta.uz. 14.01,2019. URL: https://www.gazeta.uz/ru/2019/01/14/nudge/ (data obrascheniya: 19.11.2022).
15. Shanin A. A., Davydov A. Yu. Perspektivy ispol'zovaniya povedencheskih metodov v pravovom regulirovanii profilaktiki koronavirusa COVID-19 // Advances in Law Studies. 2022. №. 1. S. 16-20. DOI: https://doi.org/10.29039/2409-5087-2022-10-1-16-20 (data obrascheniya: 19.11.2022).
