Введение

Вопрос об истоках российского либерализма является достаточно дискуссионным в исторической и политологической литературе. Между тем, эта проблема имеет значительную актуальность в силу того, что в новейшей истории России либеральная идеология продолжает оказывать серьезное влияние на все сферы жизни общества – политическую, социальную, экономическую, культурную [23, с. 99–119]. В том числе и на трансформацию российского политического режима в условиях современных сетевых коммуникаций [42]. Часть исследователей связывают появление первых «ростков» отечественного либерализма с начала реформ Петра I, часть – с периода правления Екатерины II, часть – с публицистического творчества русских просветителей XVIII в. (Н.И. Новиков, С.Е. Десницкий, А.Я. Поленов и др.), часть связывает с движением декабристов и т.д. Целью же данной статьи является изложение авторской позиции о том, что именно М.М. Сперанский является отцом-основателем полноценной и достаточно целостной русской либеральной доктрины. До Сперанского мы имели дело в России с фрагментарными, не систематизированными элементами либерализма, как в исторической практике, так и на уровне теоретического дискурса. После Сперанского русский либерализм в теоретическом, концептуальном плане сформировался как особая философско-политическая и идеологическая система.

Здесь важно подчеркнуть, что ряд исследователей отечественного либерализма весьма скептически оценивали теоретические заслуги Сперанского, не отрицая, впрочем, его роль либерала-практика, создателя ряда проектов либеральных реформ. Речь, прежде всего, идет о эмигрантских авторах, представителях русского зарубежья – Г.В. Флоровском, В.В. Леонтовиче, В.В. Зеньковском. Так, например, о. Георгий Флоровский, отмечая заимствованный характер политико-правового творчества Сперанского, писал: «При всей смелости своего логического проектирования Сперанский самостоятельных идей не имел. Его ясный ум не был глубоким … Сперанский не был мыслителем» [27, с. 139]. В.В. Леонтович особо обращал внимание на практическую, а не на философско-идеологическую направленность творчества Сперанского: «Сперанский вообще сравнительно мало интересовался чистыми идеями, их теоретическим обоснованием и общественной проповедью. Весь интерес его направлен был на практическое осуществление тех принципов, которые он считал правильными» [16, с. 94]. Впрочем, подчеркивая именно творческий характер деятельности Сперанского, Леонтович замечал: «Существуют виды практической деятельности, которые построены на творческой систематизации и творческих формах. Если признать это, то надо преклониться перед творческой силой Сперанского» [16, с. 94]. В свою очередь, В.В. Зеньковский, акцентируя внимание на юридической стороне творчества Сперанского, также отказывая ему в целостном концептуальном, системном подходе. Он даже полагал, что у Сперанского «не было законченного мировоззрения», но «ум его, склонный к математике лучше всего проявлялся в юридическом мышлении» [8, с. 124].

Позиция же автора данной статьи состоит в необходимости показать роль и значение М.М. Сперанского, остающегося во многом фигурой загадочной и недооцененной, именно как полноценного теоретика и идеолога, стоящего у истоков российского либерализма. В этой связи, из его не только проектного, но и политико-философского наследия будут выделены важнейшие теоретические параметры, на которых впоследствии базировались все идеологи отечественного либерализма. К таковым относятся:

– политическое заимствование западного опыта;

– ориентация на формирование гражданского общества в России;

– необходимость гарантии государством прав и свобод личности;

– разделение властей в российских условиях;

– развитие системы местного самоуправления;

– формирование эффективных механизмов взаимоотношения между исполнительной властью и самоуправлением;

– парламентаризм (в виде Государственной думы);

– эволюция и реформизм в качестве основных принципов и методов политических изменений в России.

Обзор научной литературы

Историография работ, посвященных творчеству М.М. Сперанского, начала складываться уже с XIX в. Причем здесь важно подчеркнуть, что сама проблематика либеральных преобразований в России во многом «завуалированно» реализовывалась посредством биографических работ, посвященных М.М. Сперанскому. В Российской империи М.М. Сперанский был вполне легализованной и уважаемой политической фигурой, чем не преминули воспользоваться для популяризации либеральных идей такие авторы, как М.Н. Лонгинов, М.А. Корф, Ф.М. Дмитриев, А.В. Романович – Славатинский; Н.И. Дружинин, И.В. Катетов, С.Н. Южаков, Д.Н. Сеславин, Н.М. Коркунов, В.Е. Якушкин, М.В. Довнар-Запольский, С.М. Середонин, Н.М. Фатеев [17; 15; 4; 28; 6; 12; 44; 30; 13; 45; 5; 31; 41]. В наследии русского зарубежья важно выделить работу М.А. Алданова «Сперанский и декабристы», где автор, в частности, показывает духовно-политическую близость к декабристам самого М.М. Сперанского, несмотря на то, что он был причастен к вынесению судебных приговоров участникам восстания 14 декабря 1925 г. [1].

В советский период в соответствие с методологическими установками диамата и истмата политические взгляды М.М. Сперанского в целом оценивались как «прогрессивные», а его либеральные идеи, квалифицируемые, по преимуществу как «буржуазные», объяснялись в контексте объективно необходимого для своего времени этапа формирования передовой российской общественной мысли. Это прослеживается в работах И. Барера, Б.М. Сыромятникова, А.В. Предтеченского, Н.С. Захарова, В.А. Калягина, В.А. Корнилова [2; 39; 26; 7; 10; 14].

Политические и социально-экономические трансформации, начавшиеся в СССР с конца 1980-х гг. и продолжающиеся весь постсоветский период в современной России, обострили вопрос о либеральном подходе к общественным преобразованиям. Это обусловило и новое переосмысление наследия классиков отечественной либеральной мысли. В этот новейший период появился целый ряд интересных исследований, посвященных М.М. Сперанскому как крупной политической фигуре в российской истории, как создателю ряда значительных либеральных политико-правовых проектов реформ. Это характерно для работ таких авторов, как С.А. Чибиряев, С.В. Мироненко, В.А. Томисинов, В.И. Морозов, для ряда фундаментальных историко-политических энциклопедий [43; 19; 40; 21; 22; 29]. Во многом инновационный взгляд на М.М. Сперанского как крупного философа был представлен в монографии И.Д. Осипова [24].

Несомненно, все вышеназванные работы имеют высокую научную значимость. Но обозначенная автором цель – показать, что именно М.М. Сперанский стоит у истоков российского либерализма как полноценной, целостной и системной доктрины, потребовала написания специальной статьи.

Методы

Необходимо указать на методы, применяемые в данной статье. Исходя из специфики тематики и цели статьи, активно использовались исторический метод, ретроспективный метод, герменевтический метод. Применяя исторический метод, включающий изучение исторических источников, их различных политических и идеологических оценок и критических подходов, автор анализировал конкретно-исторический, социокультурный контекст зарождения и развития теоретической позиции М.М. Сперанского, формирования его либеральных взглядов. Применяя ретроспективный метод, автор анализировал истоки и развитие либеральных идей в России, показан значительный теоретический вклад М.М. Сперанского в это развитие и становление отечественного либерализма в качестве целостной идеологической системы. Применяя герменевтический метод, автор статьи исходил из необходимости комплексного исследования оригинальных текстов М.М. Сперанского, их целостного анализа и корректной интерпретации, что позволило достичь определенных научных целей, в соответствии с замыслом и тематикой статьи.

Биографические сведения

Сперанский Михаил Михайлович (1772–1839) – крупный государственный деятель, политический мыслитель, правовед и философ России первой половины XIX в. Родился в селе Черкутино Владимирской губернии в семье бедного сельского священника. В 18-летнем возрасте был зачислен в Александро-Невскую семинарию в Петербурге, где изучал красноречие, философию, богословие, математику, физику, французский язык, познакомился с трудами Декарта, Руссо, Локка, Лейбница. Ко времени обучения в семинарии относятся его «Правила высшего красноречия» и первые политико-философские и правовые произведения – «О силе, основе и естестве» и «Досуги за сентябрь 1795 г.» и др.

Начиная с 1797 г., еще при Павле I, вся дальнейшая жизнь М.М. Сперанского была связана с выполнением функций государственного служащего, он занимал ряд ключевых постов в системе российской административной и судебной власти. Важнейшим для его последующей карьеры государственного чиновника стал период с 1803 – по 1807 гг. – Сперанский был назначен директором департамента Министерства внутренних дел. Здесь он ярко проявил себя как инициативный автор ряда проектов реформ в системе государственных учреждений Российской империи, чем привлек внимание молодого монарха – Александра I. Пиком карьеры Сперанского, связанным с наибольшим политическим весом и влиянием, стало его назначение в 1807 г. статс-секретарем российского императора, а с 1808 г. – еще и ключевым членом в Комиссии составления законов. Вплоть до конца 1811 г. Сперанский плодотворно продолжал свою законотворческую деятельность, предлагал императору для рассмотрения свои смелые проекты государственных преобразований. В то же время, либеральные проекты реформ М.М. Сперанского стали и причиной его будущей политической опалы. Усилившаяся перед нашествием Наполеона консервативная часть окружения российского императора обвинила Сперанского «в государственной измене». В результате он был отстранен от системы государственного управления и отправлен на четыре года в своеобразную «почетную ссылку» (с годовым жалованием в 6 тыс. руб.) вначале в Нижний Новгород, а потом – в Пермь.

Когда политическая ситуация вокруг М.М. Сперанского постепенно разрядилась, всегда ценивший его Александр I назначил своего прежнего соратника на ряд важных региональных постов. В 1816 г. Сперанский стал гражданским губернатором Пензенской губернии, а в 1819 г. был еще повышен в служебной иерархии, став генерал-губернатором Сибири. Инициативность Сперанского здесь особенно проявилась в проведении ряда административных реформ обширного сибирского края, чем он заметно напомнил о себе столичным кругам. Наконец, в 1821 г. стало возможным возвращение М.М. Сперанского в Санкт-Петербург и его активное участие в высшем государственном управлении на должностях члена Государственного совета, члена Сибирского комитета и управляющего Комиссией составления законов.

После внезапной смерти 1 декабря 1825 г. в Таганроге Александра I, именно М.М. Сперанский стал составителем манифеста (от 13 декабря 1825 г.) о вступлении на престол императора Николая I, а после восстания на Сенатской площади он был введен в состав Верховного уголовного суда над декабристами. При новом императоре государственная карьера Сперанского продолжалась вполне успешно. Уже с 1826 г. М.М. Сперанский стал во главе специально созданного для кодификации законов второго отделения Собственной его императорского величества канцелярии. К 1830 г. лично Сперанским и вверенным ему подразделением была проделана огромная работа по составлению 45-ти томного Полного собрания законов Российской империи, а в 1832 г. был представлен 15-ти томный Свод законов Российской империи. С 1835 – по 1837 гг. М.М. Сперанский стал своеобразным духовным наставником старшего сына Николая I – Александра, обучая его основам законодательства, и в целом – правовых знаний. Несомненно, это оказало влияние на будущего императора и его масштабную реформаторскую деятельность. В 1838 г. М.М. Сперанский назначается председателем департамента законов Государственного совета, а незадолго до своей смерти он был пожалован графским титулом.

Важнейшими произведениями М.М. Сперанского являются «Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России 1803 г.», «Введение к Уложению государственных законов 1809 г.», «Руководство к познанию законов», «Как и где рождается право на имущество?», «Понятие добра и пользы», «Свобода» и др.

Политическое заимствование западного опыта

М.М. Сперанский в своем политическом творчестве достаточно четко обозначил тенденцию, которой будут неизменно придерживаться все последующие отечественные либеральные теоретики, вплоть до наших дней. Сперанский искренне полагал, что пути, методы и формы преобразований в России будут успешнее в случае эффективного заимствования западного политического опыта, стратегической ориентации на образцы и стандарты социально-политических и правовых институтов стран Западной Европы. По мнению Сперанского, для российской почвы необходимы постепенные «прививки» полезных и передовых элементов правовой системы и политической культуры, уже сформировавшихся за века западноевропейской истории. Умелые и вовремя сделанные «западные прививки» приблизят Россию к положению «современной страны». И, наоборот, – ориентация на восточный опыт неизбежно приведет к отставанию и стагнации. Так, обосновывая необходимость постепенной адаптации российской правовой системы к опыту европейских конституционных монархий, М.М. Сперанский приводил Александру I такой аргумент: «Правильное законодательство дает более истинную силу правительству, нежели неограниченное самовластие. В Англии закон дает правительству власть, и потому оно может быть там сильно, и Турции закон дает правительству самовластие, и потому оно там всегда должно быть слабо» [25, с. 189]. Данное противопоставление: страны Запада – передовые, современные и цивилизованные, страны Востока – отсталые и нецивилизованные, а Россия, актуализирующая самобытность и отвергающая западный путь развития, – это Восток, станет во многом «альфой и омегой» всего последующего развития либеральной мысли в России.

За свои ориентации на заимствование западного опыта в высших кругах российской власти М.М. Сперанского называли «профранцузом» [3, с. 202], а наиболее жестко его критиковал историк и политический философ М.Н. Карамзин. Он полагал, что нововведения западных образцов в политическую реальность России приведут к подрыву социокультурных традиций самодержавия, и как следствие – к политической дестабилизации и ослаблению страны. Карамзин, в частности, так убеждал Александра I отказаться от планов Сперанского: «Если история справедливо осуждает Петра I за излишнюю страсть его к подражанию иностранным державам, то упрек этот в наше время еще страшнее» [11, с. 68]. В споре М.М. Сперанского и М.Н. Карамзина наметилось главное российское политическое противостояние, вплоть до Февральской революции 1917 г. – между либералами и консерваторами.

Ориентация на формирование гражданского общества в России

Находясь под влиянием западноевропейской философии Просвещения, М.М. Сперанский был убежден, что общечеловеческий прогресс имеет характер целенаправленного и одностороннего движения к постепенной либерализации социально-политической жизни, а стадия гражданского общества знаменует собой важнейший этап эволюционного развития любого государства. Впервые в российской общественной мысли Сперанский предстает своеобразным эсхатологическим теоретиком либерального прогресса как движения к идеалу нового «Божьего Царства». Эсхатологические элементы трактовки общественно-политического развития будут и в дальнейшем характерны для отечественной либеральной мысли, вплоть до наших дней (работы Е.Т. Гайдара и др.). Сам же Сперанский замечал буквально следующее: «Ошибаются люди, утверждая, будто дух Царства Божия несовместим с началами политических обществ. … Я не знаю ни одного государственного вопроса, которого нельзя было бы свести к Евангелию» [8, с. 126].

Общественный прогресс, по убеждению М.М. Сперанского, через социальные ступени восхождения в виде семейства, рода и государства, имеет нравственные цели. Заключаются они в постепенном переходе человека от животного начала, от данного природой своеволия – к сознательному самоограничению. Но это нравственное самоограничение преобразует естественную свободу на свободу подлинную, разумную. «Человек…, – как писал Сперанский, – обращает свой мертвый капитал в доходный, меняет шаткое своеволие на свободу верную, и сколь бы ни была ограничена эта свобода, если только она не подавляется рабством, она лучше и вернее естественного состояния, так как свобода естественная - свобода падения, углубления в зверское состояние» [38, с. 789].

Достигнув ступени государственности, человеческие общества последовательно проходят стадии феодальной раздробленности, самодержавной системы и системы правовой (конституционной). Страны Западной Европы через духовные трансформации и революционные потрясения постепенно переходят к стадии республик либо конституционных монархий – т.е. к правовой системе, ограничивающей любой абсолютизм законами, которым подчинены и сама власть, и обычные граждане. Сперанский, в этой связи, отмечал, что «власть должно различать от самовластия». Подчиненная закону власть «дает силу правительству, а самовластие ее разрушает, ибо самовластие, даже и тогда, когда оно поступает справедливо, имеет вид притеснения» [25, с. 189]. В этой связи, Сперанский обозначил главную цель своих проектов политико-правовых реформ для России: «Общий предмет преобразования состоит в том, чтобы правление, доселе самодержавное, постановить и учредить на непеременяемом законе» [33, с. 16].

Связывая в европейских традициях становление республик с формированием гражданской зрелости народов, М.М. Сперанский был крайне осторожен в отношении ближайших перспектив республиканского устройства для России. Согласно его эволюционным взглядам, Российская империя находится на второй стадии государственного развития – в «самодержавной системе», но «без сомнения, имеет прямое направление к свободе» [33, с. 19], т.е. пусть и с опозданием, но повторяет исторический путь европейских стран. В исторической ретроспективе Сперанского первой государственной стадией феодальной раздробленности явился удельный период Киевской Руси, а вторая самодержавная стадия началась с правления Ивана IV. Переломным для России, с точки зрения либерального прогресса и появлений зародышей гражданского общества, явился XVIII в., начавшийся с реформ Петра I. «Петр Великий, – писал Сперанский, – во внешних формах правления ничего решительного не установил в пользу политической свободы; но он отверз ей двери тем самым, что открыл вход наукам и торговле. Начала, положенные Петром, быстро усиливались. Уже при Анне Иоанновне была сделана попытка к ограничению ее власти, но это было еще слишком рано. Век Елизаветы тщетно протек для славы государства и для политической его свободы. Между тем, однако же, свободы в промышленности и торговле возрастали беспрестанно» [45, с. 21]. Правление Екатерины II, по убеждению Сперанского, было не однозначным, оно сочетало в себе традиции деспотизма и увлечение европейскими либеральными идеями: «Законы были подобны афинским или английским, а образ правления близок к турецкому, что провоцировало глубокие противоречия» [35, с. 140]. Павла I Сперанский также характеризовал как деспотического правителя, но допускавшего некоторые элементы либерализации: «Дал новую цену понятиям, научил слабых жаловаться» [35, с. 140-142].

По убеждению М.М. Сперанского, в правлении Александра I становится возможным решительный либеральный прорыв к обретению Россией статуса передовой, современной и цивилизованной страны, максимально приближенной к западным стандартам. Свою политическую миссию Сперанский видел в реорганизации российского абсолютизма в форму конституционной монархии, близкой не столько французскому, сколько английскому образцу, основанному на разделении властей и подчинению единому закону. Он подчеркивал: «Противно природе человека предполагать, чтобы кто-либо согласился жить в таком обществе, где ни жизнь, ни имущество его ничем не обеспечены» [33, с. 53]. Ситуация же правового равенства ликвидирует возможности любого деспотизма и органично будет способствовать формированию полноценного гражданского общества. В этом случае, привычный для российского менталитета институт монархии должен видоизменить свою природу и функции, превратиться в надежного гаранта соблюдения единых норм закона, что автоматически обеспечит ответную инициативу снизу, рост социальной активности населения, развитие общественной и индивидуальной самодеятельности, раскрепощение предпринимательских талантов. «Какое, впрочем, противоречие, – подчеркивал Сперанский, – желать наук, коммерции и промышленности и не допускать самых естественных их последствий, желать, чтобы разум был свободен, а воля в цепях, чтобы страсти двигались и переменялись, а предмет их желания свободы оставались бы в одном положении... Нет в истории примера, чтобы народ просвещенный и коммерческий мог долго в рабстве оставаться» [33, с. 9].

Важной задачей своих реформ М.М. Сперанский видел в создании социальной атмосферы свобод, возможностей и общественного творчества, когда каждый подданный Российской империи обретет «некоторое бытие, участие свободы, которое одно дает жизнь и движение разуму и воле» [35, с. 45]. Оптимистично оценивая возможности либерального прогресса в России, он, в частности, отмечал «Время и гражданское состояние гражданского образования были главным действующим началом. Тщетно власть державная силилась удержать его напряжение, сопротивление ее воспаляло только страсти, произвело волнение, но не остановило перелома. Сколько бедствий, сколько крови можно было бы сберечь, если бы правители держав, точнее наблюдая движение общественного духа, сообразовались ему в началах политических систем и не народ приспособляли бы к правлению, но правление к состоянию народа» [44, с. 21].

После М.М. Сперанского концепт «гражданского общества» стал важнейшим во всей российской либеральной традиции, а крупнейшим теоретиком, развивающим этот концепт, стал Б.Н. Чичерин [18, с. 83–91].

Необходимость гарантии государством прав и свобод личности

В XVIII – начале XIX в. российская общественная мысль, несомненно, испытывала влияние западноевропейских либеральных учений о «правах и свободах личности», и связанных с ними теорий правового государства. Однако, целостный подход к анализу взаимосвязи проблематики прав и свобод и становления правового государства впервые в России представил именно М.М. Сперанский. Ценность его теоретического подхода заключается еще и в первой попытке синтеза западных идей с особенностями российского менталитета, в котором значительную роль играют не столько узко-правовые, сколько моральные факторы, а также православные, коллективистские, соборные традиции. Но в первой половине XIX в. этот синтез не был активно поддержан в интеллектуальных кругах России: «западники» больше акцентировали внимание на необходимости европейских заимствований, а «славянофилы» – на самобытности и соборности русского народа [9, с. 118–128].

М.М. Сперанский оценивал личность как существо одновременно и индивидуальное, и общественное. Начало индивидуализма в человеке ориентировано, прежде всего, на реализацию естественных прав. А развитие общественного начала связывалось Сперанским с возникновением в процессе эволюции института государства, в котором «личность остается главным движущим началом, но не действует исключительно, где она соображается с личностью других, где лицо не сливается с другими в союз общения, но где есть союз взаимопомощи» [34, с. 349]. В концепции Сперанского о нравственных целях социального прогресса на пути к Царству Божьему, государство предавало в качестве не окончательного, а некоего переходного этапа сообщества людей, когда «власть родительская преобразуется во власть верховную, повиновение обращается в подданство» [36, с. 46], формируются и эволюционируют политические и гражданские права и обязанности. Но так как человек в процессе эволюции вовсе не теряет свою индивидуалистическую, эгоистическую природу, то важнейшей задачей государства является гармонизация индивидуальных воль и обозначение общих рамок социокультурного, экономического, политического сожительства людей.

Но М.М. Сперанский прекрасно понимал, что помимо важной нравственно-воспитательной функции, государству требуется и формализация ряда моральных норм, и даже некоторых религиозных канонов. В этой связи, он писал: «Самое основание нравственного порядка, правда, само требует еще укрепления. Есть две силы, две власти, ее укрепляющие, – одна внутренняя – религия, другая внешняя – общежительное законодательство» [37, с. 161]. Так, по убеждению Сперанского, в истории человечества и появляется одновременно с государством и институт права, миссия которого преобразовывать и формализовывать божественные, нравственные законы к реалиям социальной жизни, к сообществам природных индивидуалистов. В.В. Леонтович, в этой связи, замечал, что у Сперанского «объединяются два момента: идеальная цель православного государства, а именно направлять народ к нравственному добру, и основной принцип либерализма, то есть поставить государство на службу защиты личной свободы и частной собственности» [16, с. 91–92].

В государственном идеале М.М. Сперанского вся система права должна исходить из «коренного закона» (эквивалента конституции), где устанавливаются основные и наиболее общие нормы права, так как закон «имеет предметом отношения постоянные и не переменяемые» [32, с. 18]. По убеждению Сперанского, в «коренном законе» должны быть предусмотрены интересы, чаяния, права и свободы всех основных элементов общества – «физические силы каждого человека, промышленные силы, силы народного труда, силы народного уважения или чести» [35, с. 29-31]. Введение же в государственную практику «коренного закона» и станет решающим шагом перехода Российской империи от стадии самодержавной системы – к стадии системы правовой, но не в форме республики, а в виде конституционной монархии, подобной английской или датской. В этом случае, права и свободы всех российских подданных будут твердо соблюдены. Сперанский выражал уверенность в том, что «государь благонамеренный не найдет, конечно, в сих установлениях никаких препятствий к совершению своих предположений, но самодержец, который захотел бы употребить во зло неограниченную волю, встретил бы твердую преграду своим насилиям» [32, с. 18].

В теоретической позиции М.М. Сперанского заметно влияние ряда базовых западных правовых документов, уже получивших общественную практику, – прежде всего, французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г., а также американского Билля о правах. Но немалое воздействие на Сперанского оказал и Кодекс Наполеона во Франции (1804 г.). После прихода власти, одну из своих важных целей государственного строительства Наполеон Бонапарт видел в необходимости создания стабильных государственных и общественных учреждений, а также в четкости законов, перед которыми все должны быть равны. Наполеон, в этой связи, особо подчеркивал значение своей исторической миссии: «Перед тем как появился мой Гражданский кодекс, во Франции отнюдь не было настоящих законов, но существовало от пяти до шести тысяч томов различных постановлений, что приводило к тому, что судьи едва ли могли по совести разбирать дела и выносить приговоры» [20, с. 131].

Под влиянием западноевропейского и, отчасти, американского опыта, М.М. Сперанский первым в России предложил на практике реализовать либеральный принцип равенства всех сословий перед единым законом. Но, исходя из исторических реалий России начала XIX в., у него предполагалась определенная дифференциация гражданских прав разных сословий. Например, в его проекте не было полного равенства в правах личных и имущественных («никто не должен быть лишен гражданского права, но не все могут иметь его в равной степени»). Избирательный характер гражданских прав объяснялся объективными различиями в образовании, в доходах и т.д. Наряду с гражданскими правами выделялись и политические.

Определяя гражданские права как «безопасность лица и имущества» [35, с. 179], М.М. Сперанский разделял их на две большие группы: гражданские права, общие для всех российских подданных, и гражданские права особенные, «присущие некоторым состояниям». К первой группе прав относились такие положения:

1. никто не может быть наказан без суда;
2. никто не обязан отправлять личную службу по произволу другого, но по закону, определяющему род службы по состояниям;
3. всякий может приобретать движимую и недвижимую собственность и располагать ею по закону, но приобретение недвижимой населенной собственности принадлежит лишь некоторым сословиям;
4. никто не обязан отправлять вещественных повинностей по произволу другого, но по закону или добровольным условиям.

Ко второй группе прав относились следующие положения:

1. быть изъятым от общей очередной службы, которая законом возложена на определенные сословия;
2. иметь право приобретать недвижимую населенную собственность, но управлять ею не иначе как по закону.

Особенные гражданские права Сперанский выделял потому, что они предполагают наличие «особенного образа воспитания и науки».

Политические права, по мнению Сперанского, состоят в участии в государственных силах: законодательной, судебной и исполнительной.

Правом избирать должны обладать лишь те, «кои имеют недвижимой собственности или капиталов промышленности в известном количестве» и «кои по образу жизни и воспитания дозволяют довольно разума и любочестия» [35, с. 184] (т.е. права избирать лишались домашние слуги, ремесленники, поденщики, даже если они и имели достаточную собственность).

Для обладания правом представления (т.е. права быть избранным) необходимо иметь доход, причем превышающий «оклад для выборов».

Таким образом, гражданские и политические права могут быть разделены на права гражданские общие, права гражданские частные и политические права. А из этого, по мнению Сперанского, следует выделение соответственно трех сословий: рабочего народа, людей среднего состояния и дворянства. Сперанский подробно определяет права каждого сословия. Так, дворянству присущи следующие права:

– все общие гражданские права;

– свобода от очередной личной службы, но обязанность отправлять ее в гражданском или воинском звании не менее 10 лет по своему выбору, но без перехода;

– особое право приобретать недвижимые населенные имения;

– политические права (при наличии собственности).

Представители среднего состояния (купцы, мещане, ремесленники, однодворцы, поселяне, имеющие недвижимую собственность в определенном количестве) пользуются такими правами:

– общими гражданскими;

– личная служба определяется по их званиям и промыслам особенным законом;

– политическими (в зависимости от собственности).

Рабочий народ пользуется только общими гражданскими правами.

При этом М.М. Сперанский, понимая важность социальной мобильности для успешного развития общества, в своем проекте отстаивал облегченные возможности межсословных перемещений российских подданных. Например, представителям дворянства, склонным к предпринимательству, должен быть открыт доступ к вступлению в ряды купечества, а люди «среднего состояния» могли достичь личного дворянства благодаря вкладу в служение Отечеству. Представители же третьего, рабочего сословия могли переместиться в «среднее состояние». Это относилось к тем, «кто приобрел недвижимую собственность в известном количестве и исполнил повинности, коими обязан был по прежнему состоянию» [35, с. 188]. Естественно, что подобная социальная структура Сперанского не подразумевала существование крепостного права (он называл его «гражданским рабством» [33, с. 187]), его следовало постепенно, но обязательно отменить.

Традиция трактовки такой функции государства, как обеспечение прав и свобод личности М.М. Сперанского, получит свое развитие и углубление в концепциях построения правового государства в России у всех последующих теоретиков отечественного либерализма (особенно ярко это проявилось в работах Н.М. Коркунова, М.М. Ковалевского, П.Н. Милюкова, П.И. Новгородцева).

Заключение

В заключение необходимо отметить следующее: в рамках данной статьи проанализированы, прежде всего, философско-политические аспекты творчества М.М. Сперанского, показывающие его роль и значение в качестве теоретика и идеолога, стоящего у истоков российского либерализма как полноценной, целостной и системной доктрины. Анализ таких важных аспектов его творчества, как разделение властей в российских условиях, развитие системы местного самоуправления, формирование эффективных механизмов взаимоотношения между исполнительной властью и самоуправлением, парламентаризм (в виде Государственной думы), эволюция и реформизм в качестве основных принципов и методов политических изменений в России – будет продолжен автором во второй статье о М.М. Сперанском, планируемой в следующем номере «Журнала политических исследований».

Однако и сейчас необходимо сделать ряд важных выводов.

Поставленная научная цель и применение методов научного исследования позволяют автору заявить о решающем вкладе М.М. Сперанского в становление отечественного либерализма в качестве полноценной и целостной идейно-теоретической системы.

Проведенный в статье обзор предшествующей научной литературы позволяет сделать вывод, что, несмотря на значительный вклад ученых в изучение М.М. Сперанского как исторической личности, его теоретического наследия, выявление роли Сперанского в качестве мыслителя, стоящего у истоков российского либерализма, потребовало создания специальной статьи.

В статье показано, что теоретическая и практическая традиция системного, концептуально осмысленного политического заимствования западного опыта, характерная для развития российского либерализма в целом, была впервые заложена в трудах и проектах реформ М.М. Сперанского.

В отечественной политической мысли М.М. Сперанский впервые связал и теоретически обосновал необходимую взаимосвязь и взаимообусловленность развития либерального мировоззрения, либеральных тенденций с необходимостью формирования полноценного гражданского общества в России.

Впервые в российской социально-политической мысли М.М. Сперанский выявил правовые предпосылки к достижению свободного, творческого состояния общества. В соответствии с либеральным подходом, Сперанский это связывал с необходимостью правовых гарантий государством прав и свобод каждой отдельной личности. В конечным итоге, все законопроекты, представленные Сперанским, были ориентированы на практическую реализацию данной цели. Во многом, развитию данной проблематики будет посвящена следующая статья о М.М. Сперанском.

1. Aldanov M.A. Speranskiy i dekabristy [Speransky and the Decembrists]. Aldanov M.A. Izbrannye sochineniya v dvukh tomakh [Aldanov M.A. Selected works in two volumes]. V. 2. M., News Publ, 1991, pp. 331- 345. (In Russian).

2. Barer I. Speranskiy i ego reformy [Speransky and his reforms]. Istoricheskiy zhurnal [Historical journal]. 1938, I. 8, pp. 65-74. (In Russian).

3. Vernadskiy G.V. Russkaya istoriya [Russian history]. M., Agraffe Publ, 1997, 542 p. (In Russian).

4. Dmitriev F.M. Speranskiy v ego gosudarstvennoy deyatel'nosti, s obshchim ocherkom istorii vnutrennego upravleniya v KhVIII veke [Speransky in his state activity, with a General outline of the history of internal management in the XVIII centurythe]. Russkiy arkhiv [Russian archive]. 1868, I. 10, pp. 254-317. (In Russian).

5. Dovnar-Zapol'skiy M.V. Politicheskie idealy M.M. Speranskogo [Political ideals of M.M. Speransky]. M., Publication Of The Partnership Of I. D. Sytin Publ, 1905, 71 p. (In Russian).

6. Druzhinin N.I. Pamyati grafa M.M. Speranskogo [In memory of count M. M. Speransky]. Istoricheskiy vestnik [Historical Bulletin]. 1889, Vol. 35, I. 1, pp. 141-164. (In Russian).

7. Zakharov N.S. Gosudarstvo i pravo v Rossii v period razlozheniya feodal'no-krepostnicheskogo stroya i razvitiya kapitalisticheskikh otnosheniy (pervaya polovina XIX veka) [State and law in Russia during the decomposition of the feudal -serf system and the development of capitalist relations (the first half of the XIX century)]. M., Ministry of higher education of the USSR Publ, 1958, 72 p. (In Russian).

8. Zen'kovskiy V.V. Istoriya russkoy filosofii: V 2-kh tomakh [History of Russian philosophy: In 2 volumes]. Vol. 1, Part 1, L., Ego, 1991 Publ, 1991, 222 p. (In Russian).

9. Ishutin A.A. Ideja celostnosti v mirovozzrenii slavjanofilov [the idea of integrity in the worldview of Slavophiles]. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Serija: Filosofskie nauki. [Bulletin of the Moscow state regional University. Series: Philosophical Sciences]. 2018, I. 3, pp. 118-128. (In Russian).

10. Kalyagin V.A. Politicheskie vzglyady M.M. Speranskogo [Political views of M. M. Speransky]. Saratov, Saratov University Press Publ, 1973, 49 p. (In Russian).

11. Karamzin N.M. Zapiska o drevney i novoy Rossii [A note about ancient and new Russia]. SPb., A. F. Dressler's Printing House; Publication Of Countess M.N. Tolstoy Publ, 1914, 133 p. (In Russian).

12. Katetov I.V. Graf M.M. Speranskiy kak religioznyy myslitel' [Count M. M. Speransky as a religious thinker]. Kazan', printing House of the Imperial University Publ, 1889, 349 p. (In Russian).

13. Korkunov N.M. Politicheskie vozzreniya Speranskogo do ego znakomstva s imperatorom Aleksandrom I [Speransky's Political views before his acquaintance with the Emperor Alexander I]. Vestnik prava [Journal of law]. 1899, I. 8, pp. 1-40. (In Russian).

14. Kornilov V.A. K voprosu ob istoricheskikh vzglyadakh M.M. Speranskogo [To the question about the historical views of M. M. Speransky]. Voprosy istoriografii i istochnikovedeniya otechestvennoy istorii: Sbornik trudov [Questions of historiography and source studies of Russian history: Collection of works]. M., MSPI Publ, 1974, pp. 16-28. (In Russian).

15. Korf M.A. Zhizn' grafa Speranskogo [Life of count Speransky]. SPb., Publication of the Imperial public library Publ, 1861, 388 p. (In Russian).

16. Leontovich V.V. Istoriya liberalizma v Rossii 1762-1914 [History of liberalism in Russia 1762-1914]. M., Russian way Publ, 1995, 444 p. (In Russian).

17. Longinov M.N. Graf Speranskiy [Count Speransky]. without a place Publ, without a year, 576 p. (In Russian).

18. Matjuhin A.V. Kontseptsiya grazhdanskogo obshchestva B.N. Chicherina [The concept of civil society B. N. Chicherin] Zhurnal politicheskih issledovanij [Journal of Political Research]. 2019, Vol. 3, I. 1, pp. 83-91. (In Russian).

19. Mironenko S.V. Samoderzhavie i reformy. Politicheskaya bor'ba v Rossii v nachale XIX veka [Autocracy and reforms. P olitical s truggle i n R ussia a t the beginning of t he X IX century]. M., The science Publ, 1989, 240 p. (In Russian).

20. Morzheedov V.G. Kodeks Napoleona i ego istoricheskoe znachenie [Napoleon's code and its historical significance]. Devyatyy mezhdunarodnyy nauchnyy kongress «Rol' biznesa v transformatsii obshchestva , 2014», Moskva, Moskovskiy finansovo-promyshlennyy universitet «Sinergiya», 7-11 aprelya 2014 g.: Sbornik materialov Devyatogo mezhdunarodnogo nauchnogo kongressa «Rol' biznesa v transformatsii obshchestva, 2014» [Ninth international scientific Congress "the Role of business in the transformation of society, 2014", Moscow, Moscow financial and industrial University "synergy", April 7-11, 2014, Proceedings of the Ninth international scientific Congress "the Role of business in the transformation of society, 2014»], M., Editus Publ, 2014, pp. 131-132. (In Russian).

21. Morozov V.I. Politicheskie vzglyady i konstitutsionnye proekty M.M. Speranskogo [Political views and constitutional projects of M. M. Speransky]. SPb., Nestor Publ, 2000, 61 p. (In Russian).

22. Obshchestvennaya mysl' v Rossii XVIII - nachala XX: Entsiklopediya [Social thought in Russia XVIII- beginning of XX century: encyclopedia]. M., ROSSPEN Publ, 2005, 637 p. (In Russian).

23. Osin R.S. Ideologiya liberalizma: istoriya i sovremennost' [Ideology of liberalism: history and modernity]. Obozrevatel'-Observer [Obozrevatel-Observer]. 2019, I. 6, pp. 99-119. (In Russian).

24. Osipov I.D. Filosofiya russkogo liberalizma (XIX - nachalo XX vv.) [Philosophy of Russian liberalism (XIX - beginning of XX centuries)]. SPb., St. Petersburg University press Publ, 1996, 191 p. (In Russian).

25. Otechestvennaya voyna i russkoe obshchestvo 1812-1912 (toma 1-7) [The Patriotic war and Russian society 1812-1912 (volumes 1-7)]. Vol. 2, M., Printing House Sytin I. D Publ, 1911, 272 p. (In Russian).

26. Predtechenskiy A.B. Ocherki obshchestvenno - politicheskoy istorii Rossii v pervoy chetverti XIX veka [Essays on the socio - political history of Russia in the first quarter of the XIX century]. M.; L., Publishing house of The Academy of Sciences of the USSR Publ, 1957, 456 p. (In Russian).

27. Prot. Georgiy Florovskiy. Puti russkogo bogosloviya [Ways of Russian theology]. Parizh, YMCA-PRESS Publ, 1983, 599 p. (In Russian).

28. Romanovich-Slavatinskiy A.B. Gosudarstvennaya deyatel'nost' gr. Speranskogo [State activity of gr. Speransky]. Kiev, University printing house Publ, 1873, 39 p. (In Russian).

29. Rossiyskiy liberalizm serediny XVIII - nachala KhKh veka: Entsiklopediya [Russian liberalism of the mid- XVIII - early XX century: encyclopedia]. M., ROSSPEN Publ, 2010, 1086 p. (In Russian).

30. Seslavin D.N. M.M. Speranskiy [M. M. Speransky]. Kiev; Khar'kov, Center. The lithographic printing M.Y. Minkova Publ, 1899, 38 p. (In Russian).

31. Seredonin S.M. Graf M.M. Speranskiy: ocherk gosudarstvennoy deyatel'nosti [Count M.M. Speransky: an essay on state activities]. SPb., Printing house of the Association Public benefit Publ, 1909, 189 p. (In Russian).

32. Speranskiy M.M. Zapiska M.M. Speranskogo ob ustroystve sudebnykh i pravitel'stvennykh uchrezhdeniy v Rossii 1803 g. [Note by M.M. Speransky on the structure of judicial and government institutions in Russia in 1803]. SPb Publ, 1901, 53 p. (In Russian).

33. Speranskiy M.M. Plan gosudarstvennogo preobrazovaniya grafa M.M. Speranskogo (Vvedenie k Ulozheniyu gosudarstvennykh zakonov 1809) [Plan of state transformation of count M. M. Speransky (Introduction to the Code of state laws of 1809)]. M., Russian thought Publ, 1905, 359 p. (In Russian).

34. Speranskiy M.M. Ponyatie dobra i pol'zy [The concept of good and benefits]. Katetov I.V. Graf M.M. Speranskiy kak religioznyy myslitel' [Katetov I.V. Count M. M. Speransky as a religious thinker]. Kazan', printing House of the Imperial University Publ, 1889, pp. 346-349. (In Russian).

35. Speranskiy M.M. Proekty i zapiski. [Projects and notes]. M.; L., Izd-vo AN SSSR Publ, 1861, 244 p. (In Russian).

36. Speranskiy M.M. Rukovodstvo k poznaniyu zakonov [A guide to the knowledge of the laws]. SPb., Printing house of the second Department of the own E. I. V. office Publ, 1845, 71 p. (In Russian).

37. Speranskiy M.M. Rukovodstvo k poznaniyu zakonov [A guide to the knowledge of the laws]. Osipov I.D. Filosofiya russkogo liberalizma (XIX - nachalo XX vv.). Prilozhenie [Osipov I.D. Philosophy of Russian liberalism (XIX - beginning of XX centuries). Application]. SPb., St. Petersburg University press Publ, 1996, 191 p. (In Russian).

38. Speranskiy M.M. Svoboda [Freedom]. V pamyat' grafa Mikhaila Mikhaylovicha Speranskogo. 1782-1872 [In memory of count Mikhail Mikhailovich Speransky. 1782-1872]. SPb., Publication of the Imperial public library Publ, 1872, pp. 788-789. (In Russian).

39. Syromyatnikov B.M. M.M. Speranskiy kak gosudarstvennyy deyatel' i politicheskiy myslitel' [M. M. Speransky as a statesman and political thinker]. Sovetskoe gosudarstvo i pravo [Soviet state and law]. 1940, I. 3, pp. 92-113. (In Russian).

40. Tomisinov V.A. Svetilo Rossiyskoy byurokratii: istoricheskiy portret M.M. Speranskogo [The luminary of the Russian bureaucracy: a historical portrait of M. M. Speransky]. M., Young guard Publ, 1991, 336 p. (In Russian).

41. Fateev N.M. M.M. Speranskiy. 1809-1909: biograficheskiy ocherk [M. M. Speransky. 1809-1909: a biographical sketch]. Khar'kov, printing house Printing business Publ, 1910. 80 p. (In Russian).

42. Fedorchenko S.N. Elita i ee politicheskij rezhim v usloviyah setevyh kommunikacij [The Elite and its Political Regime in terms of Network]. Communications Zhurnal politicheskikh issledovaniy [Journal of Political Research]. 2020, V. 4, I. 1. (In Russian).

43. Chibiryaev S.A. Velikiy russkiy reformator. Zhizn', deyatel'nost', politicheskie vzglyady M.M. Speranskogo [The great Russian reformer. Life, activity, and political views of M. M. Speransky]. M., The science Publ, 1989, 213 p. (In Russian).

44. Yuzhakov S.N. M.M. Speranskiy: Ego zhizn' i obshchestvennaya deyatel'nost' [M. M. Speransky: His life and social activities]. SPb., Printing house of the Association Public benefit Publ, 1892, 88 p. (In Russian).

45. Yakushkin V.E. Speranskiy i Arakcheev [Speransky and Arakcheev]. SPb., Altschuler Printing House Publ, 1905, 62 p. (In Russian).