Москва, Россия
Modern trends in world dynamics (reflections on the book of Askar Akayev)
Modern trends in world dynamics (reflections on the book of Askar Akayev)
Блюдитеся убо, како слышите: иже бо имать, дастся ему: и иже аще не имать, и еже мнится имея, возмется от него.
Евангелие от Луки, 8:18
Перспективы развития мирового хозяйства и возможности обеспечения долгосрочного экономического роста много десятков лет приковывают к себе пристальное внимание экономистов. С развитием количественного аппарата возможности для анализа и прогнозирования в данной области существенно возросли. Тем не менее, макроэкономическая политика как предмет изучения интересна тем, что представители разных научных школ, глядя на один и тот же объект – макросистему, – поставят ей совершенно разные диагнозы и дадут радикально различающиеся рекомендации, реализация которых призвана обеспечить ее дальнейшее развитие.
Поводом для размышлений в данной области стала новая книга иностранного члена Российской Академии наук А.А. Акаева [1], выпущенная в свет одной из дочерних компаний издательской группы URSS.
Монография академика А.А. Акаева вносит весомый вклад в постановку и решение проблем долгосрочного экономического роста и мировой динамики. Развивая инструментальный аппарат количественного анализа, он наглядно и просто объясняет достаточно сложные закономерности, связанные с долгосрочными колебаниями экономической конъюнктуры, благодаря которым макросистема в целом сохраняет устойчивость, адаптируясь к изменениям динамики отдельных параметров.
В основе многих рассуждений автора лежат современные модели динамики технического прогресса, существенная часть которых разработана и усовершенствована им самим. Будучи небезразличными к трендам мировой динамики, мы провели количественный анализ на основе предложенных автором систем уравнений. Калибровка уравнений экономического роста по данным современной российской экономики показала убедительный результат, в том числе высокую объясняющую способность предложенных моделей при весьма естественных ограничениях на параметры экономического развития страны [2].
В целях долгосрочного технологического прогнозирования автор монографии широко применяет аппарат логистических кривых, характеризующих в общем виде динамику технологических сдвигов, а более широко – закон взаимного перехода количественных и качественных изменений в неравновесных и нелинейно развивающихся системах [3].
Разработанные А.А. Акаевым долгосрочные прогнозы потенциала развития NBIC-технологий основаны на экстраполяции наблюдаемых тенденций с учетом неравномерности изменения численности населения по различным группам стран.
Между тем, не следует забывать о том, что экстраполяция – это высказывание с переменной, значение которой выходит за пределы интервала наблюдаемых значений этой переменной. Поэтому автор, не претендуя на непогрешимость своих оценок, всякий раз делает оговорку о том, что представляет один из возможных вариантов развития событий, и объясняет (иногда очень подробно), почему он считает именно этот вариант наиболее вероятным.
Проводимый автором анализ интересен, прежде всего, тем, что он не ищет легких путей для прогнозирования, не пытается спрямлять очевидно нелинейные зависимости, обсуждает не только циклические колебания, возникающие вокруг вековых трендов, но и изменения самих этих трендов.
Характеризуя динамику нелинейных зависимостей между основными параметрами, характеризующими экономический рост, автор последовательно отстаивает мысль о том, что существуют зависимости и приближения разного порядка малости. С этим часто бывает связана логическая трудность перехода от линейных моделей, весьма привычных для описания некоторых срезов экономической реальности, к нелинейным моделям, позволяющим выявить поворотные точки в изменении параметров, режимы «переключения» функциональных связей, наблюдаемых между этими параметрами [4].
Проведенный автором анализ темпов прироста технического прогресса в странах со средним уровнем дохода, пик которых приходится на конец 60-х годов [1, с. 197], и с низким уровнем дохода, для которых пик приходится на самый конец 2000-х годов [1, с. 205], подтверждает идею о том, что отставание бедных стран в темпах освоения достижений технического прогресса не является фатальным. Экономика стран с различным уровнем дохода тратит примерно одно и то же время на овладение новыми технологиями. Вопрос заключается «всего лишь» в том, овладеет ли та или иная конкретная страна соответствующим набором технологий через 3-5 лет после их возникновения, или через 15-20 лет, или через 55-60 лет, когда эти технологии станут покидать воспроизводственные процессы большинства развитых стран.
Перед аналогичным выбором остановилась сегодня и экономика России. Внедрение новых технологий неизбежно, причем этот сдвиг будет достаточно радикальным и быстрым, но на каком временнóм горизонте мы способны обеспечить этот процесс – пока что данный вопрос остается открытым. Ответ на него во многом зависит от желаемой парадигмы развития, которую выберет правительство страны.
Если Россия пойдет по пути догоняющего развития, то путь овладения новыми технологиями может оказаться отложен на длительную перспективу. Выбор парадигмы опережающего развития сопряжен с созданием конкурентных преимуществ в так называемых новых отраслях хозяйства, а это требует наличия относительно дешевых «длинных» денег в экономике, создать которые может только система внутреннего кредитования.
Итоги проведенного нами сценарного имитационного моделирования современной российской экономики показывают, что задачи импортозамещения и экспортной ориентации являются альтернативами только в условиях стратегии догоняющего развития. В условиях парадигмы опережающего развития импортозамещение и экспортная ориентация не являются альтернативами по отношению друг к другу, более того – они взаимно друг друга дополняют и взаимно создают предпосылки для совместной реализации [5].
Отмечая, что мировая экономика переживает фазу депрессии, которая, скорее всего, продлится до 2018 г. [1, c. 312], академик А.А. Акаев убедительно показывает, что долгосрочная динамика экономического роста, как в мировом хозяйстве, так и в отдельной стране, связана с длительным повышением нормы накопления. Этот вывод опрокидывает так называемый «парадокс бережливости», заключающийся в том, что макросистема, ускоряющая рост в коротком горизонте за счет быстрого увеличения нормы накопления, в долгосрочном периоде вынуждена тормозить в своем развитии, обеспечивая умеренные темпы роста, гарантированные наличием доступных для вовлечения ресурсов.
Автор монографии не останавливается на критике отдельных теоретических противоречий, в целом констатируя факт кризиса доминирующей экономической теории [1, c. 322-325]. Однако результаты, к которым он приходит, дают в этом смысле повод для дальнейших размышлений.
В теории Дж.М. Кейнса валовой выпуск макросистем порождается инвестициями, но откуда они берутся? С одной стороны, сбережения перекачиваются в инвестиции, но, с другой стороны, инвестиционный мультипликатор завязан на потреблении, а не на сбережениях. Именно это неустранимое противоречие порождает так называемый парадокс бережливости и другие не менее парадоксальные (хотя и, может быть, менее известные) теоретические построения [6]. Все эти парадоксы существуют только в головах людей, которые пишут учебники по экономической теории, и отчасти в головах тех, кто их читает, а в жизни этих парадоксов нет.
Можно сказать, что с точки зрения кейнсианской доктрины само разделение валового продукта замкнутой макросистемы на потребление и сбережения имеет значение только в коротком горизонте, а в долгосрочном периоде вчерашние сбережения рано или поздно становятся потреблением – личным или инвестиционным. Однако это замечание, хотя отчасти и объясняет тот же парадокс бережливости (который выражает именно противоречия между коротким и длинным горизонтами), но не делает более удовлетворительным объяснение происхождения инвестиций в краткосрочном периоде.
Расчеты академика А.А. Акаева убедительно опровергают и «золотое правило накопления» Э. Фелпса, которое утверждает в долгосрочном периоде неизбежность ориентации любой макросистемы на гарантированный минимальный темп роста, диктуемый темпом прироста трудовых ресурсов (в более жесткой постановке – темпом прироста численности населения).
Обсуждая данную закономерность, трудно не заметить, что само наличие открытой Фелпсом закономерности базируется на изначально сделанном им предположении: в исследуемой макросистеме предполагается постоянная отдача от масштаба применяемых факторов производства. Иными словами, для того, чтобы в N раз увеличить валовой выпуск, необходимо взять в N раз больший объем капитала и приложить к нему в N раз большее количество труда. Таким образом, исходное предположение Фелпса (который в этом вопросе, как и во многих других, находился в плену доктрины Роберта Солоу) заключается в том, что в макросистеме возможен только экстенсивный рост.
Именно это предположение в конечном счете предопределяет результат проделанных Фелпсом вычислений, а именно – фатальную зависимость роста макросистемы от темпов роста живого труда (так называемая теория биологической ставки процента). Экстенсивный рост, не поддержанный надлежащим объемом ресурсов, в конце концов, захлебнется – вот сокровенный смысл «золотого правила накопления».
Основная проблема теоретических построений Эдмунда Фелпса заключается в том, что в долгосрочном горизонте отдачу от масштаба никак нельзя считать постоянной, это предположение неправдоподобно. В отличие от Фелпса, Аскар Акаев основывает свои рассуждения на изучении глобальных долгосрочных трендов, подтверждающих возрастание ключевых показателей экономического роста, в том числе выработки, приходящейся на одного занятого, и других показателей ресурсоотдачи. Один и тот же результат с течением времени достигается на основе вовлечения все меньшего объема материальных ресурсов – такова ключевая закономерность развития современной инновационной экономики.
К тому же, следует заметить, что многие макросистемы преодолевают ресурсную зависимость благодаря импорту дефицитных ресурсов. Например, трудодефицитные страны способны развиваться благодаря правильно организованным потокам трудовой миграции, и вопрос о структуре этой миграции (прежде всего квалификационной, профессиональной) является ключевым с точки зрения оценки эффективности мер миграционной политики.
Автор монографии отмечает, что в ходе циклических колебаний экономике постоянно приходится балансировать между двумя основными проявлениями нестабильности – инфляцией и безработицей [1, c. 322]. Это суждение является одним из проявлений того самого кризиса доминирующей экономической теории, о котором пишет автор.
Тщательный анализ данной зависимости (так называемая кривая Филлипса) по ряду стран и регионов мирового хозяйства показывает [7], что некоторая часть современных макросистем действительно балансирует между безработицей и инфляцией, тогда как в других макросистемах (к их числу относится и современная экономика России) инфляция и безработица неизбежно сопровождают друг друга, и единственный способ разомкнуть этот замкнутый круг самоподдерживающейся депрессии заключается в том, чтобы последовательно идти по пути инновационного развития.
Характеризуя общие геоэкономические тренды, связанные с формированием новых центров силы в мировом хозяйстве, академик А.А. Акаев отмечает ограниченность миропорядка, основанного на институтах поддержки так называемого однополярного мира. «Особенно устарели глобальные институты управления мировой экономикой – МВФ, ВБ и др. В них сегодня представлены интересы США и Западной Европы и слабо представлены интересы стран с быстроразвивающимися рынками» [1, с. 309].
Автор справедливо отмечает, что у США сегодня недостаточно ресурсов, чтобы оставаться мировым лидером [1, с. 308]. Однако далее он воспроизводит те самые представления о характере современной глобализации, которые продвигаются и популяризируются на мировой арене критикуемыми им устаревшими международными институтами. Скатываясь к конформистской трактовке глобализационных процессов, академик А.А. Акаев характеризует глобализацию как усиление взаимозависимости разных частей мирового хозяйства, получение развивающимися странами доступа к технологиям и проч.
На самом деле настало время внятно сказать о том, что современная глобализация – это процесс экспорта институтов, формируемых и финансируемых США и другими странами «золотого миллиарда», в их геоэкономических интересах, процесс подчинения этим институтам всех частей современного мирового хозяйства. Отсюда вытекает, что нет усиления взаимозависимости разных частей мирового хозяйства, как об этом рассказывают западные учебники, а есть система принудительного разделения труда и возрастание зависимости периферии мирового хозяйства от его центра. Статистика неумолимо утверждает, что бедные страны мира становятся еще беднее, а богатые – богаче. Богатство богатых стран обусловлено бедностью бедных. И этот факт способна объяснить только парадигма устойчивого неравновесия современных макросистем [8].
Такая трактовка современной глобализации открывает путь для последовательного выстраивания стратегии России и других стран на мировой арене. Коль скоро перед экономикой встала проблема импортозамещения, мы должны обеспечить это замещение, прежде всего, в той сфере, в которой наша зависимость от импорта является наиболее очевидной и пагубной, а именно – импортозамещение институтов.
Работа в этом направлении уже ведется. Создание банка стран БРИКС, соглашение, о котором позволяет наделить его в том числе эмиссионными функциями, формирование независимой системы рейтинговых агентств, призванных отслеживать страновые инвестиционные риски, развитие национальных платежных систем в крупнейших развивающихся странах и многие другие события последних 2-3 лет являются звеньями одной цепи, направленными на импортозамещение институтов, на освобождение от правил и шаблонов поведения, навязанных всей планете горсткой наиболее богатых и развитых стран мира.
Можно утверждать, что вопрос освобождения нашего мышления от шор либерального догматизма, постепенно назревающий в России в течение последних 30 лет, сегодня становится вопросом жизни и смерти для страны. Монография академика А.А. Акаева, помимо прочих своих достоинств, о которых уже было сказано, вносит серьезный вклад и в решение этой насущной задачи.
Пожелаем автору дальнейших творческих успехов и ждем от него новых интересных и ярких работ.
1. Акаев А.А. От эпохи великой дивергенции к эпохе великой конвер-генции: Математическое моделирование и прогнозирование долгосрочного технологического и экономического развития мировой динамики. М.: ЛЕНАНД, 2015. - 352 с.
2. Селезнева И.Е. Нахождение оптимальных условий неотрицательной скорости российского экономического роста // Russian Journal of Management. 2015. № 6. - С. 585-593.
3. Нижегородцев Р.М. Экономика инноваций: Уч. пособие. Краснодар: КубГАУ, 2014. - 140 с.
4. Горидько Н.П., Нижегородцев Р.М. Модели зависимости темпов инфляции от объемов денежной массы: регрессионный анализ нелинейной динамики // Экономическая наука современной России. 2013. № 1 (60). - С. 39-46.
5. Нижегородцев Р.М., Горидько Н.П. Импортозамещение или экспортная ориентация - мнимая альтернатива: сценарии развития российской экономики в условиях нарастания внешних рисков // Российская экономическая модель - 5: настоящее и будущее аграрного, индустриального и постиндустриального секторов: Сб. статей по материалам XI Международной научной конференции 28 октября - 1 ноября 2015 г. Краснодар: КубГАУ, 2015. - С. 401-424.
6. Нижегородцев Р.М. Информационная экономика и парадоксы теорий экономического роста: на пути к новой парадигме // Вестник Южно-Российского государственного технического университета (Ново-черкасского политехнического института). 2013. № 5. - С. 4-9.
7. Горидько Н.П., Нижегородцев Р.М. Кривые Филлипса для современных макросистем: регрессионный анализ и моделирование: Научная монография. М.: ООО «НИПКЦ Восход-А», 2015. - 160 с.
8. Nizhegorodtsev R. The Globe Split: a view of the sustainable disequilibrium paradigm // Socrates Almanac. ‘Prime Business Destinations - 2015’. Oxford, UK: Europe Business Assembly, 2015. - P. 304-307.
