УДК 37 Образование. Воспитание. Обучение. Организация досуга
В статье рассматриваются содержательные аспекты влияния глобализации на биполярную перестройку международных отношений в мировом сообществе с позиций защищенности человеческого жизненного пространства. После распада СССР система международных отношений характеризуется установлением новой биполярности: с одной стороны, – стремлением к униполярности путем гегемонии США и НАТО посредством стратегии «гибридной войны» и применения «гибридной военной силы», а с другой, – многополярностью политики современных государств, противодействующих этой стратегии и выступающих за переформатирование философского осмысления проблемы войны, мира и безопасности в человеческом измерении. Метафизическое манипулирование проблемой «холодной войны» привело к искажению философской оценки диалектики ее военного и невоенного содержания, умалению философии безопасности и реальной незащищенности психики, душевного состояния и поведения человека перед новыми информационными угрозами «гибридной войны». Автор исследует состояние философской мысли по проблематике войны и безопасности в центре которой оказался человек, его жизнь, психическое и смысловое восприятие современного мира, бесконечное пространство его субъективной природы и до конца не познанных внутренних сущностных сил. Он приходит к выводу, что интересы защиты человека, его мышления и действий, психодинамического места его субъективности в социуме и государстве призвана изучать философия безопасности, выступая базовой наукой развития в людях, прежде всего у молодежи, методологических, мировоззренческих и этосических сущностных сил.
глобализация, «гибридная война», «гибридная военная сила», безопасность, философия, метафизика, диалектика, методология, мировоззрение, этос
Глобализация («g – Word») представляет собой закономерную тенденцию развития мировой политики и международных отношений, доминирующую в процессах трансформации биполярной эпохи «холодной войны» и ее все ускоряющемся движении под воздействием электронной революции («e – Revolution») в современную эпоху «гибридных войн» через транзит к биполярности нового более сложного типа, разрушающего наши метафизические философские представления о войне, мире и безопасности современных государств и ценности человеческой жизни.
По мнению отечественных ученых [4], мир движется к биполярности нового типа, с одной стороны, наступательная униполярность транснациональных интересов США, НАТО и их сателлитов, стремящихся к гегемонии в мировой политике и глобальному управлению из одного геополитического центра с позиций «гибридной военной силы», а, с другой стороны, – многополярность как новая реальность глобализирующихся интернациональных интересов современных государств, формирующихся вокруг независимых международных организаций БРИКС, ШОС и других для обеспечения безопасности и защиты их суверенитета от опасностей, вызовов, угроз и рисков, исходящих от глобализации.
Военно-политические элиты США и НАТО, стремясь взять под контроль процессы глобализации и управлять ими из одного центра, рассматривают в качестве эффективного способа достижения гегемонистских и геостратегических целей «гибридную войну».
«Гибридная война», апробированная в Европе, Азии, Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке, охватила многие государства, регионы и все континенты, стремясь изменить образ жизни людей, народов, государств и всего человечества, подчинив их единственному глобальному доминанту милитаристским силам США и их военной коалиции – НАТО, способной применять «гибридную военную силу» и любое оружие (включая ядерное) [3; 7, C.117; 9, C.8; 17].
Многообразие форм «гибридной войны», – преэмптивной, информационной, сетецентрической, кибернетической, экономической, юридической, энергетической, коррупционной, террористической, тайной, контрреволюционной, военной, психологической и иной, – обусловливает многообразие средств «гибридной военной силы» и способов их применения. Одновременно США и НАТО вовлекают в «гибридные войны» разнообразные транснациональные, парамилитаристские и деструктивные силы, криминальные действия которых в различных сферах жизнедеятельности направлены на силовое запугивание населения и подрыв безопасности любого современного государства, дестабилизацию внутриполитической обстановки в нем и его дезинтеграцию.
По мнению Ульриха Бека, одномерное линейное мышление и действия стратегов США и НАТО в условиях глобализации и «гибридных войн», разновидность моноказуального взгляда на мир через призму далеко не новой метафизики мирового рынка, его кажущейся успешности, привлекательны, но и опасны, так как исходят из «зуда к простоте», упрощенного представления о современном мире, ставшем более сложным и необозримым [2, C. 202-203].
В ряде научных исследований и мультимедийных материалов [10, C.46] нарастает стремление метафизического манипулирования проблематикой глобализации и безопасности, информационно-субъективистского теоретизирования, а в области философской науки наблюдается искажение ее диалектической традиции, «замораживание» фундаментальных работ по философской проблеме войны и мира, псевдофилософская алиенация (отчуждение от действительности) современного общества, государства и мышления от проблематики безопасности человеческой жизни и выстраивание иллюзорной (фейковой) реальности деформированных «ценностных» ориентаций современного человека.
Манипулирование философской наукой в области исследования проблематики безопасности государства и его военной защиты от угроз извне и изнутри своими корнями уходит в эпоху «холодной войны».
Философское заблуждение коснулось стратегического анализа и оценки содержания эпохи «холодной войны», в которой усмотрели преуменьшение роли вооруженных средств ведения войны, перенос военно-политического противоборства в идеологическую сферу. По мнению европейских ученых, советские философы ошибочно и без должного философского обоснования считали, что природа социалистического общества исключает такой способ разрешения противоречий, как применение вооруженного насилия [14, C.14].
Основной гносеологический акцент советская философская мысль вслед за зарубежными философами-идеалистами сосредоточила на философско-политическом анализе войны через логику взаимодействия парных категорий «война – мир», создав виртуальную иллюзию заинтересованности инициаторов мировой войны (проигравших Вторую мировую войну (1939 – 1945 гг.) в «мире», расширив толкование мирного сосуществования двух противоположных систем и пацифистские настроения, упустив тем самым главную цель любого государства – обеспечение безопасности всеми доступными средствами, в том числе и вооруженными. Еще китайский мыслитель Сунь-цзы писал, что «победу в войне нельзя добыть дважды одним и тем же способом. Она дается тому, кто сообразуется с формами от бесконечности» [12, C.108]. При том, что в войне ценится победа, он утверждал, что «лучшее из лучшего правила ведения войны – «заставить неприятельское войско покориться без сражения» [12, C.52]. Такое отношение советской философской науки к осмыслению сложного явления человеческой истории как «холодная война» не могло не сказаться и на исследованиях военно-философской проблематики в контексте парных категорий «война – армия», и на области принятия политических и стратегических решений по вопросам обороноспособности Советского Союза и боевой готовности Вооруженных Сил, и на философско-политической диагностике проблемы национальной безопасности Советского государства во всех сферах ее обеспечения, прежде всего, в сфере внутренней безопасности и защищенности мышления новых поколений строителей социализма.
Иными словами, философские исследования «холодной войны» в советский период проводились в «отрыве» от реальной военной политики и стратегии руководства Советского государства, вне изучения масштабности и сложности явления «войны», его генезиса и сущности, смены вооруженных и иных форм и средств противоборства.
Философия войны и армии как научная дисциплина не использовала весь арсенал диалектики, «топталась», ожидая указаний сверху, в представлениях устаревшей и устоявшейся логики анализа войны как исторического явления, «горячая фаза» которого пройдена, а «холодная война» в философском смысле рассматривалась как постмодерн и борьба (конкуренция) в области противоположных идеологий двух миров, в которой за прогрессивной социал-демократической идеологией будущее, так как война изначально чужда природе человека разумного. При этом упускалось предупреждение генерала А.Е. Снесарева о том, что «война − явление сложное, трудно выяснимое, не легко поддающееся как нравственному, так и научному критериуму» [11].
По признанию философа С.А. Тюшкевича, философы опровергали взгляды тождественности войны вооруженной борьбе, а также и расширительное толкование войны как просто противоборство, независимо от того, применяется вооруженное насилие или нет [13, C.137]. Военная наука в СССР опиралась на положения марксистско-ленинского учения о войне и армии и страна на их основе сумела создать к началу 70-х годов военно-стратегический паритет с США, исключив непосредственную угрозу развязывания «мировой ядерной войны», переведя взаимоотношения с США в сферу непосредственных шагов обеспечения национальной безопасности стран и других государств, прежде всего в Европейском регионе.
В это же время в США наблюдается иной подход к проблеме «холодной войны». Она рассматривалась как идеальное «невоенно-военное» средство разрушения Советского Союза всеми формами невоенного насилия: экономического, информационного, идеологического, психологического и других, в том числе и с применением военного насилия в любой точке земного шара против любого государства и политического деятеля, ориентирующихся на СССР. В унисон с США действовали руководимые им государства-члены НАТО и их сателлиты. Лишь поражение во Вьетнаме военной коалиции США и их союзников по НАТО принудило военно-политическое руководство этих стран повернуться к проблеме безопасности.
Создание в СССР мощного ракетно-ядерного потенциала потребовало смены парадигмы философии войны на новую философию безопасности, что привело к подписанию в Москве 26 мая 1972 года двумя руководителями Л.И. Брежневым и Р. Никсоном двух важнейших документов: Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) между США и СССР. Срок действия договора не ограничивался, однако договор мог быть в любой момент расторгнут любой из подписавших сторон [3 декабря 2001 года президент США Джордж Буш-младший, возродивший после роспуска СССР концепцию мировой гегемонии США и применения ядерного оружия в одностороннем порядке для достижения победы в ядерной войне, сообщил об одностороннем выходе США из Договора, после чего, согласно положениям договора, он сохранял силу ещё в течение 6 месяцев, до 12 июня 2002 года.]; Временного соглашения между СССР и США о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений 1972 г., (ОСВ-1) [Соглашение было заключено на пять лет с правом выхода из него в случае, если исключительные обстоятельства, связанные с содержанием соглашения поставили бы под угрозу высшие интересы страны. Временное соглашение ограничивало увеличение стационарных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (ПУ МБР), которыми обладали СССР и США на дату подписания соглашения. В отношении пусковых установок баллистических ракет подводных лодок (ПУ БРПЛ) устанавливались пределы их количества, которые могли иметь стороны после подписания соглашения.].
Договоренности США и СССР послужили важным сигналом в Европе для выработки мер уменьшения военного противостояния и укрепления безопасности. Международный переговорный процесс завершился подписанием 30 июля – 1 августа 1975 г. в столице Финляндии Хельсинки Высокими Представителями Австрии, Бельгии, Болгарии, Венгрии, Германской Демократической Республики, Федеративной Республики Германии, Греции, Дании, Ирландии, Исландии, Испании, Италии, Канады, Кипра, Лихтенштейна, Люксембурга, Мальты, Монако, Нидерландов, Норвегии, Польши, Португалии, Румынии, Сан-Марино, Святейшего Престола, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Америки, Союза Советских Социалистических Республик, Турции, Финляндии, Франции, Чехословакии, Швейцарии, Швеции и Югославии (35 государств-основателей) Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (Заключительный акт) [6].
Этим документом был обозначен новый подход к философскому осмыслению проблемы войны как общечеловеческого преступления, а также заявлено право на гражданство новой отрасли философского знания – философии безопасности. Был создан на практике межгосударственный политический институт реализации этой философии – в лице ОБСЕ (до 1 января 1995 года – СБСЕ), выступающий в качестве одной из основных организаций по мирному урегулированию споров в сфере безопасности по региону ее действия, одним из ключевых инструментов раннего предупреждения, предотвращения конфликтов, регулирования кризисов и постконфликтного восстановления [Высшим органом ОБСЕ являются саммиты, которые проводятся по договоренности государств, как правило, один раз в два-три года, в зависимости от требований международной политической конъюнктуры. На пространстве ОБСЕ функционируют 17 миссий и полевых присутствий Организации. Штаб-квартира ОБСЕ расположена в Вене (Австрия). См.: [Электронный ресурс]. URL: https://ria.ru/20081204/156442356.html (дата обращения: 09.02.2020 г.).].
Все 57 государств-участников ОБСЕ пользуются равным статусом, и решения принимаются консенсусом на политической, но не юридически обязательной основе. Статус «партнёров по сотрудничеству» в ОБСЕ имеют 11 государств (Австралия, Алжир, Афганистан, Египет, Израиль, Иордания, Марокко, Республика Корея, Таиланд, Тунис, Япония) [См.: [Электронный ресурс]. URL: https://www.osce.org/whatistheosce (дата обращения: 10.02.2020 г.).].
К сожалению, философы и военные теоретики в США, Европе, СССР не услышали этот исторический призыв здравомыслящих политиков и продолжают до сих пор, а после роспуска СССР с большим упорством делать акцент на философию войны, обосновывая «позитивно-историческую» роль войны в «улучшении» человеческой популяции и цивилизации.
Заключительный акт необходимо рассматривать как один из важнейших философско-политических документов, переносящий философский дискурс по проблематике безопасности на Европейском континенте в международное политико-правовое поле и позволяющий каждому европейскому государству встраивать новую парадигму философии безопасности в философское знание и выстраивать собственную и межгосударственную политику и стратегию обеспечения международной, региональной, национальной и военной безопасности с учетом глобальных вызовов, угроз и рисков.
Базисными теоретическими основаниями для конституирования философии безопасности как научной дисциплины выступают положения, принятые для всех государств Европы, независимо от их политических, экономических и социальных систем, а также их размера, географического положения и уровня экономического развития, и мирового сообщества в целом, о том, что безопасность в Европе признается (1) неделимой, (2) неотъемлемой частью международной безопасности, представляющей (3) общую заинтересованность в развитии сотрудничества и (4) ответственность каждого государства за ее укрепление.
В Заключительном акте представлен комплексный подход к обеспечению безопасности, касающийся всех его участников. В нем изложены с позиций философии безопасности основные принципы обеспечения безопасности в современной Европе и мире, которыми должны руководствоваться государства-участники и другие государства, разделяющие их подход и использующие их во взаимоотношениях. К ним относятся: суверенное равенство, уважение прав, присущих суверенитету; неприменение силы или угрозы силой; нерушимость границ; территориальная целостность государств; мирное урегулирование споров; невмешательство во внутренние дела; уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений; равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой; сотрудничество между государствами; добросовестное выполнение обязательств по международному праву.
Хельсинским совещанием политиков мирового сообщества для философии безопасности было предоставлено правовое основание научно рефлексировать эти принципы, предлагая новые направления политики и стратегии современного государства (современных государств) в области обеспечения национальной, региональной и международной безопасности.
В Заключительном акте были закреплены также рабочие практики –политические направления деятельности в области обеспечения общеевропейской безопасности для всех государств-участников, охватывающие все сферы межгосударственных отношений. Первоначально они получили название хельсинкских «корзин», а в настоящее время именуются «измерениями». К первой корзине – военно-политическому измерению – относятся вопросы политической безопасности и контроля над вооружениями, предупреждение и разрешение конфликтов. Вторая корзина – экономико-экологическое измерение – охватывает проблемы сотрудничества в области экономики, науки, техники и окружающей среды. К третьей корзине – человеческому измерению – относится сотрудничество в гуманитарных и других областях (информация, культура, образование), а также права человека [См.: [Электронный ресурс]. URL: https://www.zakon.kz/60354-obse-istorija-sozdanija-i-celi.html (дата обращения: 10.02.2020 г.).].
В конце ХХ века ОБСЕ принимает «Хартию Европейской безопасности» (Стамбул, ноябрь 1999 г.) [15], в которой подтверждается положение о том, что безопасность каждого государства-участника неразрывно связана с безопасностью всех других, ее человеческое, экономическое и военно-политическое измерения будут рассматриваться как единое целое. Одновременно указываются новые общие угрозы глобального и регионального характера, с которыми государства-участника столкнутся в ХХI веке. Речь идет о вооруженных конфликтах между государствами и внутри государств на Европейском континенте и постсоветском пространстве, об угрозе международного терроризма, экстремизма с применением насилия, организованной преступности, незаконного распространения оружия и оборота наркотиков. При этом источники новых угроз, обусловленные агрессивной политикой США и НАТО, их оккупации европейских государств путем расширения НАТО на Восток к границам Российской Федерации, остались вне принятого документа.
События военных преступлений государств НАТО в Югославии (подписант Заключительного акта в Хельсинки), повторной террористической войны в России, военной агрессии государств НАТО в Ирак, «оранжевой революции» в Украине и другие насильственные акции против суверенитета независимых государств в Европе и на Ближнем Востоке продемонстрировали отказ ОБСЕ от философии безопасности и переход на позиции «двойных стандартов» – к натовской концептуализации философии войны и обоснованию «российской военной угрозы». При этом, как показали исследования, население ряда европейских государств-участников ОБСЕ, в том числе и НАТО, не готовы участвовать в войне за территориальные разногласия союзников и их геополитические аппетиты на «захват» российских земель [Большинство граждан Болгарии (69%), Италии (66%), Греции (63%), Турции (55%), Словакии (55%), Германии (60%), Испании (56%) и Франции (53%) заявили, что не готовы защищать союзников. Значительное количество тех, кто против использования войска, также в Чехии (47%), Венгрии (43%) и Польше (43%). Однако большинство граждан США (60%), Канады (56%), Великобритании (55%), Литвы (51%) и Нидерландов (64%) считают, что в таком случае их армия должна стать на защиту. См.: [Электронный ресурс]. URL: https://gordonua.com/news/worldnews/grazhdany-treti-stran-nato-ne-gotovy-zashchishchat-soyuznikov-v-sluchae-napadeniya-rossii-issledovanie-1486512.html (дата обращения: 10.02.2020 г.).].
Эпоха «гибридных войн», которая является продолжением эпохи «холодной войны», требует иной логики философского рассмотрения проблемы войны в рамках взаимосвязи парных категорий «война – безопасность» и становления нового звена философской науки – философии безопасности, где в методологическом, мировоззренческом и этосическом (нравственном) аспектах рассматривается война как постоянная реальная угроза умышленного уничтожения одной части человечества другой, а безопасность определяется как состояние защищенности каждого человека и человеческого общежития (современного государства) от угрозы войны в любой форме, в том числе и вооруженной.
Потребность в философии безопасности возрастает в связи с необходимостью рассмотрения «гибридной военной силы» в динамике. Применение «гибридной военной силы» на стыке ХХ – ХХI веков причинило масштабные инфраструктурные разрушения, миллионные человеческие жертвы и миграции людей, создало долговременные зоны «вооруженных конфликтов» во всех регионах планеты, в том числе и в постсоветских государствах, в которых гибнут люди – мирные граждане, старики, женщины и дети.
С позиции философии безопасности, «гибридная военная сила» становится продолжением политики глобальной опасности для безопасности современных государств и народов, источником глобальных военно-политических противоречий, затяжных вооруженных конфликтов и катастрофой безопасной смены поколений, а «гибридная война» – преступлением против человечности, противоречащим глобализации человеческих судеб.
Философия безопасности позволяет определить основные объекты «гибридной войны», нуждающиеся в безопасности, среди которых помимо природной, экономической, политической, правовой, социальной, информационной, военной и иной среды жизнедеятельности государств и народов, постоянным объектом выступает человек, его мышление и действия, позволяющие ему быть при известных обстоятельствах, с одной стороны, производителем и защитником, а с другой, – воинствующим разрушителем жизненного пространства на планете.
Философия безопасности призвана исследовать и предложить аргументы и доказательства целостности развития процессов «глобализации» во всем многообразии акторов, противоречий, проблем, конфликтов и рисков, которые объективны по форме и субъективны по содержанию, и «человеческой жизни», для которой «безопасность» представляет жизненно важную культурно-ценностную опору, находящуюся в постоянном дефиците из-за фальсификаций, враждебных помыслов и агрессивных действий приверженцев «войн» и «насилия». Как писал персидский поэт-философ Омар Хайям, «Круг мирозданья – драгоценный перстень, в нем лучший камень, без сомненья, – мы!» [16].
Философия безопасности имеет своей целью мобилизовать в человеке его внутренние сущностные силы и дать ему необходимые знания, которые будут служить ему оружием в познании окружающего мира, выработке стратегии своего жизненного пути и защите мироздания (родной земли и Отчизны). Как писала Надежда Крупская, «знaния нужны в жизни, кaк винтовкa в бою» [8].
К внутренним сущностным силам человека философия безопасности относит методологические и мировоззренческие и этосические [Под этосом (от др.-греч. ethos – характер, нрав, душевный склад) понимается совокупность стойких индивидуальных характерных черт человека, выражающих неизменность его внутренних волевых установок и устойчивый нравственный элемент аргументации справедливости его поведения и действий других людей.] силы, предметно и функционально рассматриваемые философской наукой, содержание которых в современном информационном и образовательном пространстве зарубежных государств метафизически обработаны, идеологизированы, деформированы, упрощены и искажены.
С точки зрения философии безопасности, методологическая [Под методологией (от греч. слов methodos – способ (путь) познания и logos – учение (мысль), слово) понимается учение о методах (способах) познания наиболее общих законов развития природы, общества и мышления.] внутренняя сущностная сила человека заключена в свободе духовного выбора метода (способа) познания и преобразования окружающего мира и целенаправленного конструирования своего образа жизни. Философская наука изучает два основных способа познания развивающегося окружающего мира – метафизический, изначально «мертвый», односторонний, статический и диалектический – живой, комплексный, динамический. Метафизика ограничивает свободу выбора человеком своего жизненного пути, делая акцент на эгоизм, алармизм и девиантный индивидуализм. Диалектика – живая душа философии безопасности. Она (диалектика) признает право человека на душевную свободу жизненного выбора креативного пути и необходимости его защиты. Сила духа человека – это духовная познавательная свобода выбора креативного образа жизни, преобразующего самого человека и окружающий его мир.
Мировоззренческая [Под мировоззрением (от нем. Weltanschauung; от фр. Vision du monde) понимается система «рациональных взглядов» человека на мир, его окружающий, и место человека в этом развивающемся мире, основанная на всесторонних знаниях и уразумении жизненных смыслов.] внутренняя сущностная сила человека, с позиции философии безопасности, воплощена в силе его разума, рациональных взглядов, выработанных на основе системного знания многообразных реальных и воображаемых (мифологизированных) явлений, процессов и форм окружающего его мира, на жизненные смыслы места и роли в нем.
В осмысленном мировоззренческом понимании человеком окружающего мира и уразумении им своего места и образа жизни, в представлении Максима Горького, его величие, дерзость и сила [5].
Философии безопасности предстоит выступить на самом сложном фронте борьбы за человека: этосическом (душевно-нравственном). Этосическая внутренняя сущностная сила человека – это присущие его внутренней природе (субъективному «Я») наиболее устойчивые душевно-нравственные императивы, волевой характер и целеустремленность в защите добрых дел и справедливости, которые глубоко «скрыты» в повседневном поведении и образе жизни человека, но проявляются в период сложных, кризисных и угрожающих ситуаций.
Древние греческие философы использовали понятия «этос» и «патос» при обобщенной характеристике поведения людей. Если понятием «этос» описывался устойчивый, спокойный, нравственный характер, разумный, волевой и безопасный стиль поведения человека, то понятие «патос» употреблялось для описания его беспокойного, неупорядоченного, иррационального, агрессивного поведения. Для современной поведенческой практики людей характерны также небезопасные девиантные формы поведения: алкоголизм, наркомания, игромания, алчность, жестокость, сексуальная распущенность, ксенофобия, асоциальное и аморальное поведение, вандализм, расовая, неонацистская и псевдорелигиозная неприязнь, уголовная преступность, садизм, бандитизм, экстремизм, терроризм и другие, ставшие глобальной проблемой современных государств мирового сообщества и представляющие угрозу человеческой жизни.
Венгерский философ Ева Анчел считает, что в каждом человеке, в людях вообще изначально задана возможность этоса. При этом «этос есть такое правосудие, которое препятствует воспроизведению общественной несправедливасти» [1].
Высшее проявление в людях, с точки зрения философии безопасности, целостного сплава диалектической свободы духа, разума, нравственной мудрости и практической воли заключается в простых и великих по смыслу словах российского полицейского младшего лейтенанта Магомеда Нурбагандова «Работайте, братья!», сказанных им перед лицом смерти и бесстрашно шагнувшего в бесконечность человеческого героизма.
Внутренние сущностные силы самовыражения человека формируются индивидуально в ближайшем окружении, семье, в сфере образования и при выборе профессии, раскрывая неограниченные потенции его образа жизни.
В условиях глобального нарастания информационной «вербальной» агрессии на сознание и мысли людей современных государств и IT-атак на исторический путь развития человечества и итоги Второй мировой войны философия безопасности должна стать уникальным духовным оружием защиты консолидирующих методологических, мировоззренческих и этосических ценностей, основным препятствием распространению схоластических, метафизических и мифотворческих инсинуаций жизненных идеалов.
1. Анчел Е. Этос и история. Пер. с венг. М.А. Хевеши. М.: Мысль, 1988.
2. Бек У. Что такое глобализация? / Пер. с нем. А. Григорьева и В. Седельника; Общая редакция и послесл. А. Филиппова. М.: Прогресс-Традиция, 2001.
3. Гибридные войны ХХI столетия: происхождение, сущность и место в цивилизационном процессе: монография / А.С. Брычков [и др.]. Смоленск: ВА ВПВО РФ, 2019.
4. Глобальные геопроекты и Россия / Под ред. Я.А. Пляйса. М.: Международные отношения, 2019.
5. Горький М. О пьесах // [Электронный ресурс]. URL: http://gorkiy-lit.ru/gorkiy/articles/article-197.htm (дата обращения: 19.02.2020 г.).
6. Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе // [Электронный ресурс]. URL: http://docs.cntd.ru/document/1901862 (дата обращения: 12.02.2018 г.).
7. Иншаков С.М. Гибридная война в системе военных угроз национальной безопасности. М.: РУСАЙНС, 2018.
8. Крупская Н.К. Знания нужны в жизни, как винтовка в бою (Письмо пионерам). Впервые опубликовaно в гaзете «Пионерскaя прaвдa» № 129 от 22 сентября 1938 г. // [Электронный ресурс]. URL: https://urpflanze.livejournal.com/430654.html (дата обращения: 15.02.2020 г.).
9. Лосев И. Взгляды Североатлантического союза на «гибридные» формы противоборства // Зарубежное военное обозрение. 2019. №9.
10. Макейчик А.А. Философия войны. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2010.
11. Снесарев А. Е. Философия войны // [Электронный ресурс]. URL: http://www.snesarev.ru/Philosofy_of_war.pdf (дата обращения: 02.02.2020 г.).
12. Сунь-цзы. Искусство войны: с комментариями и объяснениями. Перевод, сост., предисл., коммент. В. Малявина. М.: Издательство АСТ, 2019.
13. Тюшкевич С.А. Долг и память. М.: Изд-во Мегамир, 2007.
14. Философия мира против идеологии войны. Пер. с нем. Р.М. Габитовой, В.В. Кудинова. Предисл. В.А. Малинин, Н.А. Чалдымов. М.: Мысль, 1988.
15. Хартия Европейской безопасности. Стамбул, ноябрь 1999 г. См.: [Электронный ресурс]. URL: https://www.osce.org/ru/node/125811 (дата обращения: 10.02.2020 г.).
16. Хайям О. Рубайат: Сб.: Пер. с перс. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2008.
17. Эксперт оценил готовность США к «малой ядерной войне» // [Электронный ресурс]. URL: https://vz.ru/news/2020/1/30/1021007.html (дата обращения: 31.01.2020 г.).
