Рассматриваются некоторые особенности современной правовой системы КНР, сформированные под непосредственным влиянием традиционных представлений китайцев о роли права и закона в обществе. Акцентируется внимание на нравственном учении Конфуция и взглядах легистов, оказавших решающее влияние на правовую культуру и правосознание китайского гражданина. Исследуются отношение рядового китайца к ответственности и наказанию, смертной казни, специфика правового регулирования общественных отношений в китайском государстве. Приводятся примеры из правоприменительной практики и правотворческой деятельности, подтверждающие тесную взаимосвязь современного и традиционного права Китая.
Сравнительное правоведение, правовая система, «культурная революция», «политика реформ и открытости», право Китая, экспериментальный закон, смертная казнь, юридическая ответственность.
В основе формирования и развития китайского права, включая современную правовую систему КНР, лежат глубокие исторические традиции, обычаи и нравственные категории, знание которых позволяет зарубежным исследователям понимать внутренние механизмы, составляющие основу правотворческого процесса китайского государства, отношение рядового китайца к праву и закону. Даже в период после образования в 1949 г. Китайской Народной Республики до начала политики реформ и открытости (1978 г.), несмотря на кажущийся полный слом традиционных представлений китайцев о нравственных ценностях через призму конфуцианского наследия, на каком-то глубоком ментальном уровне руководители коммунистического Китая и обычные граждане тем не менее продолжали жить многовековыми ценностями. И это невзирая на то, что учение Конфуция было объявлено реакционным, противоречащим основам новой социалистической культуры. Даже в этих идеологических условиях, как справедливо отмечает российский ученый-компаративист В. И. Лафитский, конфуцианство оказывало влияние и на политические взгляды председателя Коммунистической партии и лидера Китая Мао Цзэдуна (1893—1976 гг.). Многие его статьи и речи составлены в конфуцианском духе. В частности, об этом можно судить по тому, как Мао Цзэдун трактовал принцип датун («Великое единение»).
Значение нравственного учения Конфуция для формирования правовой культуры и правосознания китайца трудно переоценить. Видный историк К. М. Тертицкий пишет: «Конфуцианская этика проникла во все сферы социума и, как регулятор общества, иногда заменяла право, а иногда лежала в его основе. Это дало основание современным китайским интеллектуалам говорить о “тотальной этизации” китайского общества». Не меньшее значение для Китая сыграл и легизм как некоторая противоположность нравственному учению Конфуция. Легисты задолго до Макиавелли разработали и применили на практике модель тоталитарного, основанного на жестких законах управления обширной территорией (империя Цинь, 221—209 гг. до н. э.). Именно легистами была установлена беспощадная система ответственности за совершаемые нарушения правовых предписаний, включая ответственность членов рода преступника («круговая порука»). Жесткость современных китайских законов напрямую связана с заложенным еще задолго до Рождества Христова легистами в подсознание китайца отношением к закону как к основному карательному инструменту государства, при этом закон должен быть настолько суровым, чтобы у потенциальных преступников даже не возникало мысли его нарушать.
1. Ахметшин Х. М. Уголовный кодекс КНР. Лекция. М., 1981.
2. Бичурин Н. Я. Китай в гражданском и нравственном состоянии. М., 2002.
3. Беседы и суждения Конфуция. СПб., 1999.
4. Гудошников Л. М. Становление и модернизация правовых институтов // Китай на пути модернизации и реформ. 1949-1999. М., 1999.
5. Законы Великой Династии Мин со сводным комментарием и приложением постановлений: в 2 ч. / пер. с кит., исслед., примеч. и прилож. Н. П. Свистуновой. М., 2002.
6. Зенгер Х. фон. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. Знаменитые 36 стратагем за три тысячелетия / под общ. ред. В. С. Мясникова. М., 1995.
7. Книга правителя области Шан (Шан Цзюнь Шу) / пер. с кит., вступ. ст., коммент. и послесл. Л. С. Переломова. 2-е изд. М., 1993.
8. Кычанов Е. И. Основы средневекового китайского права (VII-XIII вв.). М., 1986.
9. Лафитский В. И. Сравнительное правоведение в образах права: в 2 т. Т. 2. М., 2011.
10. Лафитский В. И. Юридическая наука: история и современность // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2010. № 3.
11. Переломов Л. С. «Четверокнижие» - ключ к постижению конфуцианства: вступ. ст. // Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу»). М., 2004.
12. Рыбаков В. М. Благотворительные иллюзии культуры: Философская основа и правовая конкретика уголовного кодекса китайской династии Тан // Востоковедение и африканистика в диалоге цивилизаций. XXV международная конференция: сб. докл. СПб., 2009.
13. Севальнев В. В. Правовое регулирование налогообложения инновационного сектора КНР: автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2012.
14. Тертицкий К. Китайцы: традиционные ценности в современном мире. Ч. 1. М., 1994.
15. Трощинский П. В. Особенности социалистической правовой системы с китайской спецификой // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2012. № 6.
16. Трощинский П. В. Юридическая ответственность в праве Китайской Народной Республики. М., 2011.
17. Трощинский П. Основные направления борьбы с преступностью в современном Китае // Проблемы Дальнего Востока. 2011. № 2.
18. У Банго. Важнейшее значение и основной опыт формирования социалистической правовой системы с китайской спецификой // Цюши. 2011. № 3.
19. Уголовные установления Тан с разъяснениями («Тан люй шу и»). Цзюани 1-8 / введение, пер. с кит. и коммент. В. М. Рыбакова. СПб., 1999.
20. Цзинцзи жибао. 2011. 18 мая.
21. Энгельфельд В. В. Очерки государственного права Китая // Известия Юридического Факультета. 1925.
