Актуальность. Сегодня судами России более 80% несовершеннолетним, впервые совершившим преступление, назначается уголовное наказание без лишения свободы. Однако, согласно статистическим данным ФСИН России, несмотря на законодательно регламентированную и реализуемую судами гуманизацию уголовной ответственности в отношении несовершеннолетних, уровень их повторной преступности при нахождении на учете в уголовно-исполнительных инспекциях ФСИН России почти в 1,5 раза превышает общероссийский показатель рецидива среди взрослых осужденных. Это актуализирует научный поиск причин и особенностей деструкций их личности, чтобы определить адекватные ориентиры исправительного воздействия на подростков-правонарушителей.

Современные исследования пенитенциарных психологов (М.М. Клашникова, 2014; Е.В. Крюкова, 2015; Д.В. Сочивко, 2017; Л.П. Лобачева,
Я.Н. Полякова, Н.А. Цветкова, 2018 и др.) свидетельствуют, что несовершеннолетним, осужденным без лишения свободы, присущи криминально-правовая инфантильность, импульсивность и агрессивность. Их наличие связано, на наш взгляд, с неразвитостью у подростков антиципации как способности представлять возможный результат своих действий до их осуществления и учитывать это в построении своего поведения. Правомочность делаемого вывода базируется, прежде всего, на результатах исследований психологов из научной группы профессора В.Д. Менделевича, установивших, что девиантными подростками и юношами при удовлетворении дефицитарной потребности поведение обычно строится без этапа предварительного прогнозирования [22]. Кроме того, у них имеется большая готовность к конфликтному решению проблем . Согласно А.И. Ахметзяновой, деструкции в поведении подростков обусловлены отсутствием в антиципационно-прогностической системе личности взаимосвязи способности к прогнозированию и временной антиципации будущего[2].

Учитывая, что развитие антиципационных способностей у несовершеннолетних осужденных может рассматриваться как одна из ключевых мишеней коррекционно-развивающей работы с ними при формировании навыков целеполагания[17] и просоциальной жизненной стратегии[38], а среди ученых идет дискуссия о сути и механизмах антиципации[29], нами был проведен расширенный анализ зарубежных и отечественных публикаций.

Методолого-теоретический анализ. В психологических словарях указывается, что антиципация (от лат. anticipatio - беру вперед, предвижу) - это способность человека предвосхищать ход собственных действий и поступков окружающих, строить деятельность на основании вероятностного прогноза[25]. Подчеркивается, что она в норме формируется к подростковому возрасту[33]. Отмечается, что объяснение учеными закономерностей и механизмов антиципации ведется с ориентацией на следующие две традиции:

- через способность человека представлять себе возможный результат и способ решения возникшей проблемы (традиция, заложенная
В. Вундтом и Вюрцбургской школой);

- как предрасположенность организма готовиться на основе процесса «опережающего отражения» к реакции на какое-либо событие до его наступления (традиция, базирующаяся на выявлении И.П. Павловым «экстраполяционного рефлекса»).

Наличие среди ученых ориентаций на указанные традиции привело к тому, что в качестве синонима понятия «антиципация» употребляются такие термины, как «предвосхищение», «антиципирующая схема», «вероятностное прогнозирование», «интуиция», «прогностическая способность», «экстраполяционный рефлекс», «установка». Чтобы определить их соотнесенность и роль в механизме антиципации, рассмотрим трансформацию научных подходов в историографическом ракурсе.

За рубежом одним из первых ученых, давших психологическую интерпретацию феномена антиципации, был Вильгельм Вундт (1880). Он считал, что она возникает при взаимодействии ряда элементов психики человека (память, восприятие, мышление) и «творческих производных»[14].

Представители Вюрцбургской психологической школы, которая возникла в Германии в конце XIX в., выявили, что мышление человека есть акт усмотрения отношений, связанный с возникающей «детерминирующей тенденцией мышления». Это позволило ученым Вюрцбургской школы изучать антиципацию человека на рассудочно-рефлексивном уровне. Однако признание адептами Вюрцбургской школы, что антиципация связана лишь с актуализацией прошлого опыта (по О. Зельцу, «задача ожидает своего решения и в этом комплексе всё для решения есть»), представляется зауженной в отношении активности человека при значимых проблемах. В контексте планируемого нами исследования среди несовершеннолетних осужденных интерес представляет концепция «переключаемости установок» К. Марбе, объясняющая подверженность людей происшествиям: личности, обладающие хорошей способностью к смене установок (психомоторных, перцептивных, внимания, аффективных), в изменившихся условиях относительно хорошо защищены от ошибок и редко оказываются жертвами [8].

В гештальт-психологической концепции М. Вертгеймера антиципация рассматривается как интегральное свойство психики, которое выполняет функцию упорядочивания многообразных психических явлений и способствует реализации продуктивного мышления.

Представителями различных подходов в генетической психологии
(А. Валлон, Ж. Пиаже, Т. Бауэр, Э. Эриксон и др.) раскрыты детерминация и механизмы онтогенетического развития у человека способности к антиципации. По мнению А. Валлона, механизм антиципации, развившись к подростковому возрасту, позволяет объединять в одну структуру все действия, ведущие к поставленной цели, а также устранять неудачные реакции.
Ж. Пиаже на основе комплексного изучения когнитивной сферы сделал вывод, что антиципация связана с развитостью интеллекта и протеканием умственных операций по типу «вероятностного прогнозирования». Согласно
Э. Эриксону, период подросткового возраста является центральным в формировании психологического и социального благополучия взрослеющего человека, но подростки при осуществлении идентификации, страстно ища тех людей и те идеи, которым они могли бы верить, часто выражают потребности в циничном неверии окружающим и конфликтном самоутверждении [10].

В рамках когнитивной психологии (Ф. Барлетт, У. Найссер, Д. Миллер и др.) антиципация первоначально рассматривалась как способность преднастройки и планирования умственной деятельности, а поэтому использовались понятия «вероятностное ожидание», «когнитивные схемы», «гипотезы». По данным исследования Ф. Барлетта, заполнение пробелов проблемной ситуации у человека выполняет антиципационный механизм процессов интерполяции - экстраполяции. Согласно У. Найссеру, исследовательская активность субъекта направляется «предвосхищающими схемами», которые представляют собой «своего рода планы для перцептивных действий»[27]. В дальнейшем психологами было выявлено, что познавательная активность субъекта носит более сложный характер, чтобы быть готовым к встрече с событиями, которые могут носить личностно значимый характер (например, опасности, представляющие угрозу для жизни). Современные когнитивные психологи, базируясь на модели системного функционирования психики, антиципацию рассматривают как имманентное свойство человека, которое позволяет быть не только адаптивным, но и проявлять надситуативную активность. В связи с этим разработан ряд теорий, объясняющих механизм прогностических способностей с позиции переработки информации человеком: теория временных рядов, теория распознавания по признакам, теория сигнала. В них антиципация рассматривается не только как пространственно-временные эффекты упреждающих действий, но и на основе избирательности субъекта, где низшие и высшие уровни организации психического находятся в непрерывном взаимодействии.[34] Д. Канеман, П. Словик и А. Тверски, изучая особенности принятия решений человеком в ситуациях неопределённости, выявили, что взаимодействие человека с миром часто происходит на основе интуиции, а также за счёт выработанных в опыте эвристик – быстрых и упрощённых, по сравнению с рациональным обдумыванием, способов принятия решения[16].

Как известно, классиками психоанализа (З. Фрейд, А. Адлер,
К.Г. Юнг), а в последующем и многочисленными адептами психодинамического подхода в объяснении поведения человека большая роль отводится бессознательной психике, а поэтому антиципация интерпретируется через неосознаваемые формы интуитивного предвидения.[9] При этом согласно А. Адлеру, «нигде неповторимость личности не проявляется в большей степени, как в результатах её воображения». По мнению К.Г. Юнга, взаимодействие в психике человека прошлого и будущего - есть взаимодействие его бессознательного и сознания, непосредственно определяющее жизнедеятельность конкретной личности [39]. Хайнц Когут, изучавший «художественную антиципацию», доказал, что выдающиеся деятели искусства (например, писатель Ф.М. Достоевский) обладали даром предвосхищения, т.к. вскрывали глубинные психологические проблемы эпохи и этим влияли на современников. Однако сегодня доминирует масс-культура, которая также стремится осуществлять психотерапевтические функции, но уже не как «высокое» искусство - «демонстрируя, конфронтируя, интерпретируя и проясняя», а лишь ориентируя на низшие потребности и агрессивное самоутверждение людей [6].

Классиками бихевиоризма Дж. Уотсоном и Е. Торндайком антиципация рассматривалась как построение поведения по схеме «экстраполяционного рефлекса», возникающего благодаря связке «стимул-реакция из прошлого опыта». В последующем введение в необихевиоризме конструкта «промежуточные факторы» привело к расширению представлений о роли особенностей индивида в проявлениях антиципации. В частности, К. Халл ввел конструкт «частичная антиципирующая реакция», которая является «актом, единственной функцией которого является порождение стимула для контроля другого действия, обладающего более непосредственной адаптивной значимостью»[42]. Согласно Ч. Осгуду, именно стимулы, поступающие от антиципирующих реакций, способствуют символизации и репрезентации развернутого поведения [41]. В контексте планируемого нами исследования интерес представляют данные экспериментов А. Бандуры, что самоэффективность личности, растущая на основе веры человека в свою способность строить поведение, влияет на предвосхищение и саморегулирование, в том числе в аспектах контролирования стресса и снижения тревожности при потенциально угрожающих событиях [22].

В рамках экзистенциально-гуманистической подхода (А. Маслоу,
Р. Мэй, К. Роджерс и др.) обоснована позиция об «изначальной интенциальности человека в будущее», а поэтому антиципация рассматривается как интегральное свойство, обусловленное потребностью в личностном росте. Считается, что причинами деструктивности личности являются экзистенциальные проблемы, касающиеся осознанного свободного выбора и ответственности, одиночества и взаимосвязанности с другими людьми, поиска жизненных ценностей и смысла своей жизни [11 ].

Представители ситуационного подхода (Д. Магнуссон, Л. Росс,
Р. Нисбетт), изучая проблему предвидения людьми изменений в социальной реальности, выявили значимую роль контекста («знаковых событий») в построении будущей жизни. Установлено, что представления подростков о будущем из-за превалирования интеракций в субкультурной (маргинальной) среде претерпевают существенные изменения, что является показателем направленности и динамики девиантного развития их личности [21].

Г. Уолтер, открывший у человека на основе электроэнцеллографии «волну ожидания» (Е-волну), считает ее физиологической основой антиципации, т.к. в лобно-центральных отделах мозга наблюдается медленное отрицательное изменение электрического потенциала, предшествующее ожидаемому предъявлению стимула.  В рамках нейронауки эксперименты Г. Уолтера показали, что у живых организмов существуют «волны ожидания», изначально обусловленные определенной позой или движением. Согласно Роберту Розену, целесообразно разделять значения таких понятий, как «антиципация», «прогнозирование» и «система антиципации»: антиципация - это психические действия, ориентированные на будущее с учетом предвидения (скрытого или явного); прогнозирование - это рациональное обоснование и представление конкретного будущего события; система антиципации - это система «прямой связи», которая содержит внутреннюю прогностическую модель себя и своего окружения, что и позволяет телеологически «вобрать» будущее в настоящее для контроля поведения.Современными учеными (Klucharev et al., 2008, Plassmann et al., 2008) обосновывается, что в процессе принятия человеком решения разные формы антиципации связаны с работой относительно независимых систем головного мозга: например, активность в латеральной области стриатума (dorsolateral striatum) связывают с поведением, базирующемся на автоматизмах, а лобные области коры и медиальная область стриатума (dorsomedial striatum) с контролем целенаправленного поведения.

В отечественной науке в силу доминирования в советский период материалистической парадигмы «отражательной психики» в изучение антиципации значительный вклад внесли, прежде всего, физиологи и психофизиологи. Так, Н.А. Бернштейн в концепции физиологии активности поведение человека рассматривал как процесс решения организмом задачи, выступающей в форме «модели потребного будущего»[5]. П.К. Анохин в рамках теории функциональных систем рассматривал процесс антиципации как результат взаимодействия всех функциональных систем организма, обеспечивающих «предупредительное приспособление» к предстоящим изменениям внешних условий на основе «акцептора результата действия»[1].

Психофизиологом И.Н. Фейгенбергом (1973, 1978) доказано, что делаемые человеком «вероятностные прогнозы» есть преднастройка системы организма к действиям в предстоящей ситуации, опирающаяся на вероятностную структуру прошлого опыта. При этом установлено, что именно «хранимый памятью прошлый опыт дает субъекту возможность предвидеть вероятные изменения среды и готовиться к реакциям в соответствии со значением прогнозируемых изменений среды. Подготовка к предстоящим действиям заключается в мобилизации энергетических ресурсов, в повышении функционального состояния сенсорных и моторных систем, в изменении направленности психических процессов (восприятия, памяти, мышления). Объективными показателями преднастройки могут служить изменения электрической активности мозга (ЭЭГ), изменение тонуса мышц, изменение сердечной деятельности, изменение уровня сахара в крови, электрического потенциала кожи (КГР) и т.д. Организм развивает реакцию «широкой мобилизации» в ситуации неопределенного прогноза [36].  По мнению Т.Ф. Базылевич, антиципация выступает как интегративное звено в структуре психофизиологических процессов, реализующих и развивающуюся деятельность.[4] Согласно гипотезе Е.Н. Соколова о «нервных механизмах экстраполяционных эффектов», они есть результат многомерного отражения нервной системой внешнего раздражителя, что в итоге и обеспечивает надежное предвосхищение его будущего значения.

В целом, современными отечественными психофизиологами отстаивается функционально-регуляторный подход к исследованию процессов предвосхищения будущего, где функционал системы антиципации состоит в кумулятивном задействовании при произвольных действиях одновременно свойств индивида (как генотипического образования) и характеристик личности, формируемых под влиянием социума. Иначе говоря, на уровне индивидуальности используется как природный потенциал антиципации на основе интуиции, так и рациональный потенциал личности по сличению, базирующийся на специфических для человеческого поведения социально нормированных стереотипах, уровне притязаний и взвешивании собственных возможностей, прикидке возможных вероятных последствий действий, в том числе ориентировке на редкий или частый успех и т.д. [3].

Отечественными психологами антиципация интерпретируется на основе ряда подходов. В рамках деятельностного подхода антиципация рассматривается как форма опережающего отражения действительности, охватывающая широкий спектр проявлений когнитивной, регулятивной и коммуникативной функций психики. Согласно «системно-уровневой концепции антиципации» Б.Ф. Ломова и Е.Н. Суркова, в онтогенезе идет накопление и систематизация прошлого опыта, что дает индивиду возможность развивать способности предвидения будущих событий, в том числе задействуя следующие ее уровни – субсенсорный, сенсомоторный, перцептивный, уровень представлений и речемыслительный. В итоге у зрелой личности антиципация - это интегральное образование, играющее важнейшую роль в целеполагании и дающее возможность действовать с определенным временно-пространственным упреждением в отношении ожидаемых будущих событий и с устранением неопределенности в ходе принятия решения[19]. Иначе говоря, при непрерывном участии процессов антиципации, с одной стороны, формируются «внутренние планы» как отражение возможной тенденции развития тех явлений или предметов, на которые направлена активность человека, а с другой стороны, осуществляется текущая регуляция поведения с учетом предвидение того, как эти явления или предметы изменятся в результате воздействия на них.

Генетический подход (Е.А. Сергиенко, А.К. Осницкий, А.Ю. Акопова и др.) представлен исследованиями предвосхищающего поведения и прогностической деятельности человека на разных возрастных этапах.
Е.А. Сергиенко выявлено, что в развитии антиципации только на начальных этапах онтогенеза преобладает природная, генотипическая детерминация: в младенческом возрасте развивается сенсомоторная и перцептивная антиципация, а в дошкольном детстве появляются возможности для прогнозирования на других уровнях познавательной активности - перцептивном и представленческом[35]. Согласно ученому, начиная с подросткового возраста антиципация может рассматриваться как «универсальный механизм психической организации человека», причем с увеличением зрелости личности она приобретает все более значимый характер для всех форм человеческой деятельности. Опираясь на исследования А.Ю. Акопова, И.И. Кондратьевой, Л.И. Переслени, Л.А. Рожновой, Л.Г. Элькониновой, можно констатировать, что активное развитие антиципации приходится на подростковый возраст, в том числе как сознательного прогнозирования своего будущего. Согласно исследованиям (Г.К. Ушаков, Т.К. Чмут и др.), старшие подростки способны понимать вероятностный характер своих прогнозов. Однако в ряде исследований установлено (А.И. Ахмедзянова, 2018; Д.А. Мухаметзяновой, 2018), что при неразвитости личностного потенциала подросткам не удается успешно осуществлять прогноз, особенно в случаях, когда существует несколько вариантов развития событий, а как следствие - повышается уровень психоэмоционального напряжения и тревоги, девиаций в поведении. В аспекте планируемого нами исследования интерес представляют эмпирические данные С.Е. Лебедевой и Т.В. Скрипник. Первой выявлено, что антиципация как познавательная способность лежит в основе когнитивного компонента социально-психологической компетентности личности, а также доказана возможность развития компонентов антиципационных способностей (личностно-ситуативного, пространственного и хроноритмологического прогнозирования) средствами тренинга навыков прогнозирования, развития рефлексии и сенситивности в ходе активного социально-психологического обучения.[20]Т.В. Скрипник установлено, что лица с высокоразвитым интеллектуальным уровнем антиципации успешно действуют в проблемной и экстремальной ситуациях.

В рамках субъектно-когнитивного подхода (А.В. Брушлинский,
Л.А. Регуш, Н.Л. Сомова, О.К. Тихомиров и др.) подчеркивается, что антиципация, обеспечивает человеку прогнозирование как в познавательном плане, так и в коммуникативной и личностной сферах [7]. Н.Л. Сомовой выявлена взаимосвязь между прогностической способностью и качествами личностной тревожности и ответственности, а также связь, но в меньшей степени, между способностью к прогнозированию и временными децентрациями, смещенными в будущее. Кроме того установлено, что при нормальной социализации человек уже к юношескому возрасту может быть сензитивным для прогнозирования на смысловом уровне. Недостатки же в прогнозировании связаны с психологическими трудностями на пути самоактуализации человека, в том числе со слабой компетентностью во времени, высокой степенью зависимости, низкой гибкостью в поведении, слабой спонтанностью и контактностью, сниженным уровнем самоуважения и самопринятия личности, невысокой креативностью. По мнению Л.А. Регуш, антиципацию зрелой личности характеризует развитость рационального прогнозирования, которое может рассматриваться как общая и как специальная способности. Общей она является в том смысле, что у зрелой личности включена в любую деятельность, являясь ее неотъемлемой частью, а как специальная способность обеспечивает целенаправленную деятельность, где целью для субъекта является построение вероятностного прогноза[30].

На наш взгляд, осмысленное прогнозирование человеком будущих событий является лишь одной из форм антиципации, которая обеспечивает как повышение определенности при принятии решений, так и постоянное уточнение «вероятностной части» предсказания. Как свидетельствуют исследования (O.K. Тихомиров, Ю.Н. Кулюткин, Н.В. Жукова и др.), лица с высокоразвитыми механизмами интеллектуального уровня антиципации успешно действуют на основе рефлексии [12]. Углубленные исследований взаимосвязи прогнозирования с эмоциями и чувствами (О.К. Тихомиров, 1987; Т.В. Алексеева, 1997; К. Муздыбаев, 1999; А.М. Прихожан, 2000 и др.) позволяют говорить и о роли интуитивного предвидения, в том числе при наличии таких предвосхищающих переживаний, как тревога, надежда и т.д. Юридическими психологами (Д.В. Сочивко, И.В. Васильева) выявлено, что в кризисных и связанных с опасностью для жизни ситуациях интуиция проявляется чаще. Согласно Е.А. Науменко, интуитивность определяет своеобразие психологического стиля личности, проявляясь в сферах ее нейро- и социодинамических образований [26]. Исследования акмеологов (Е.П. Николаева, 2014; Е.А. Прокопенко, 2015; А.А. Бехтер, 2015, 2018 и др.) свидетельствуют, что антиципацию следует рассматривать как ресурс личности, обеспечивающий на основе механизмов интуиции и рефлексии адаптацию и упреждение будущего на основе временнÓй перспективы.

Активное изучение антиципации велось и продолжает вестись в рамках клинического подхода. При этом В.В. Гульданом (1974) выявлено, что снижение эмоционального напряжения часто приводит к стратегии вероятностного безразличия, а его повышение – к доминированию стратегии максимизации. Клиническими психологами установлены дефекты антиципации при психической и соматической патологии, в том числе при шизофрении (В.Д. Менделевич, 1988), органических нарушениях (Т.В. Скиданенко, 2003), остеохондрозе (В.Д. Менделевич, С.Л. Соловьева, 2002; О.В.Демакина, 2004), неврозах и неврозоподобных состояниях (Ч.Р. Громова, 2003; В.Д. Менделевич, С.Л. Соловьева, 2002), эпилепсии (Т.В. Скиданенко, 2003), расстройствах личности (А.Э.Узелевская, 2002). Согласно В.Д. Менделевичу, разработавшему антиципационную концепцию неврозогенеза [23], следует выделять две составляющие антиципации: сознательную, связанную с аналитическим стилем субъекта, и неосознаваемую, отражающую интуитивное предвидение. При этом установлено (Н.П. Ничипоренко, В.Д. Менделевич, 2006), что взаимосвязь антиципации со свойствами личности, обеспечивающими успешность адаптации (уравновешенность, общительность), является прямой, а со свойствами личности, обусловливающими нестабильность психической сферы (невротичность, депрессивность, реактивная агрессивность, эмоциональная лабильность), обратной[28]. Н.Е. Сумина выявила, что у мужчин, в отличие от женщин, бÓльшие сепарация и автономность в отношениях, а также неудовлетворенность собой способствуют развитию общей прогностической компетентности.

Для оценки развитости антиципации В.Д. Менделевичем предложен конструкт «антиципационная состоятельность (прогностическая компетентность)», обозначающий устойчивую характеристику личности, определяющую уровень развития антиципационных способностей как сформированной системы определенных знаний и действий, важных для построения и регуляции прогностической активности. В данном конструкте выделены три составляющие «антиципационной состоятельности» (далее - АС): личностно-ситуативная АС - способность предвидеть поступки свои и других людей в связи с наступлением и различными вариантами развития событий; пространственная АС - моторная преднастройка с ориентацией в пространстве; временная АС - способность к распределению и адекватному планированию своего времени. Согласно В.Д. Менделевичу, личность, склонная к невротическим расстройствам, либо исключает из антиципационной деятельности нежелательные события и поступки, ориентируясь лишь на желательные, либо адекватное прогнозирование растворяет во множестве маловероятных прогнозов.

В последние годы отечественными учеными для раскрытия антиципационного потенциала человека все шире используются идеи психодинамического подхода к личности. А.Л. Журавлев и Н.Е. Харламенкова, базируясь на концептуальных взглядах Л.И. Анцыферовой, считают, что в качестве психологических механизмов предсказания как общей стратегии обращения к будущему выступают не только антиципация, но и мотивационное опосредствование. По мнению ученых, предсказание как стратегия субъекта жизни есть пристрастное отношение человека к своему будущему, а поэтому мотивационное опосредствование наделяет особым смыслом новую реальность, пока еще представленную лишь ментально. В итоге ожидаемые достижения или предполагаемые неудачи антиципируются не только как когнитивные конструкты в виде образов, схем, моделей, но и приобретают особую ценность для субъекта, мера которой определяется им самим. Иначе говоря, благодаря мотивационному опосредствованию человек находит поведение с бόльшей субъективной ценностью, т.к. оно как механизм проявления активности субъекта обнаруживает себя в преобразовании внутреннего мира и саморегуляции [13]. Учитывая, что различия в мотивационно-потребностной сфере и опыте личности предопределяют разноплановость сценариев жизненного пути, в планируемом нами исследовании представляется важным изучить у подростков смысложизненые ориентации.

Раскрывая роль антиципации в принятии решений в проблемных ситуациях, нельзя не отметить влияние на нее самоконтроля. Как выявлено еще в исследованиях А.А. Крылова (1982) и Г.С. Никифорова (1986), в процессе антиципирования текущий самоконтроль может трансформироваться в результирующий и таким образом деятельность протекает в системе «рефлексия – антиципация – самоконтроль». Согласно Т.В. Скрипник, для антиципации важны такие личностные качества, как способности к интерполяции - экстраполяции, интуитивность, пластичность мышления и поведения, творческая активность, флексибильность (по Залевскому Г., 2000). Н.Е. Суминой установлено, что антиципационная состоятельность сопряжена со свойствами личности, которые являются признаками психологического здоровья (эмоциональная стабильность, низкие тревожность, индивидуалистичность и импульсивность) и имеют взаимосвязи с самоотношением. Т.В. Рябовой (2003) выявлено, что у психически здоровых лиц существует взаимосвязь антиципационной состоятельности с креативностью, в том числе выражаемой в способности предвосхищать поведение, поступки и реакции других людей в различных ситуациях[32].

Выводы. Итак, проведенный анализ зарубежных и отечественных подходов к изучению и интерпретации феномена антиципации позволяет констатировать, что она является сложным феноменом, состоящим в способности человека к опережающему отражению действительности, которое базируется на различных уровнях и проявляется в различных формах. Антиципация, реализуя свои функции в психической жизни человека, обеспечивает упреждение на основе проявления различного вида активности (неосознаваемой и сознательной), а поэтому нами разделяется позиция Л.А. Регуш (2003), что необходим разноплановый методический инструментарий для изучения ее специфики на разных уровнях психического отражения. Ведь установлено, что на каждом возрастном этапе способность к антиципации имеет свою специфику, причем основанную на индивидуально приобретенном опыте.

Анализ публикаций ориентирует, что подростки группы риска часто имеют маргинальный опыт личности, способствующий становлению специфичного ценностного конструкта миропонимания. Как следствие, в аттрактивный контур представлений подростков включены антиципирующие схемы, носящие дискретный характер, что предопределяет не реальностные прогнозы событий, а лишь ориентиры квазиуспешности [15]. Нами разделяется мнение Т.В. Корниловой, что в рамках антиципации успешность прогнозов наиболее высока, когда работают и интуитивная, и логическая стороны психики человека. Наибольшее же число ошибок антиципация выдает при преобладании интуитивной ее составляющей [18]. В связи с этим в аспекте планируемого нами исследования актуально учесть, что при наличии у девиантных подростков сниженного уровня зрелости личности, на первый план могут выступать неосознанные процессы, которые и могут брать на себя большую часть работы по предвосхищению в проблемных ситуациях.

Считая, что причиной девиантного поведения подростков-правонарушителей может выступать несовершенство механизмов функционирования антиципации и вероятностного прогнозирования, актуальна реализация комплексного подхода в изучении потенциала личности несовершеннолетних, осужденных условно. При этом учитывая, что в последнее десятилетие большинство исследований среди подростков проведено с использованием Опросника «Антиципационная состоятельность» [24], представляется целесообразным его использовать в качестве базового инструментария и по несовершеннолетним осужденным. При этом актуальность оценки развитости у них антиципационной состоятельности состоит в том, что в отличие от защитных механизмов, которые активируются после стрессового события, антипационные способности участвуют в стабилизации личности и до стрессогенного воздействия, снижая его неожиданность, а также во время стресса, позволяя предвидеть развитие и исход ситуации, предопределяя выбор совладающего поведения.  Поэтому конструктивным считаем применение на выборке несовершеннолетних осужденных «Опросника оценки способности к прогнозированию» Л.А. Регуш, т.к. он имеет шкалу «склонность к риску», позволяющую выяснять процессуальные особенности проспективного прогнозирования[31].

С учетом роли мотивационно-смысловой и иных сфер личности в комплексную методику обследования нашего спецконтингента считаем важным включить тест «Смысложизненные ориентации» Д.А. Леонтьева и «Методику изучения временной перспективы» Ф. Зимбардо, а также «16-факторный опросник личности» Р. Кеттела (16-PF форма С). Это позволит, опираясь на их данные, уточнить роль конкретных личностных детерминант в построении вероятностных прогнозов.

Представляется важным также разработать психобиографическую анкету и осуществить психологический мониторинг поведенческих  проявлений несовершеннолетних, осужденных условно. В рамках анкетирования несовершеннолетних осужденных важно выяснить особенности их антиципационных установок к будущему, в том числе в следующих аспектах: предрасположенность к активному или пассивному построению будущей жизни; установка на реализацию определенного жизненного сценария (реалистичный/инфантильный); наличие или отсутствия действий в настоящем, направленных на формирование желаемых просоциальных событий будущего и др. Осуществление же психологического мониторинга поведенческих проявлений несовершеннолетних, осужденных условно, целесообразно реализовать с участием предварительно обученных сотрудников уголовно-исполнительных инспекций и выступающих в качестве экспертов. Это актуально в связи с тем, что не учет у спецконтингента антиципации на уровне поведенческого компонента, как свидетельствует исследование Т.Н. Харьковой, «приводит к однобокому представлению о ролевых составляющих самосознания и ограничивает возможность прогноза функционирования личности в трудных для неё жизненных ситуациях»[37].

1. Анохин, П.К. Избранные труды: кибернетика функциональных систем / под ред. К.В. Судакова. - М., 1998. - 400 с.

2. Ахметзянова А.И. Особенности антиципации и прогнозирования у подростков с девиантным поведением // Акмеология. 2015. №4 (56). С. 72-79.

3. Базылевич Т.Ф. Антиципация в структуре действий разного смысла // Психологический журнал. 1988. Т. 9. № 3. С. 121-131.

4. Базылевич Т.Ф. Системные исследования антиципации в структуре индивидуальности // Вопросы психологии. 1988. №4. С. 46-56.

5. Бернштейн Н. А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. - М., 1966. - 349 с.

6. Благовещенский Н.А. О художественной антиципации и художественной ангажированности // Расчленение Кафки [Статьи по прикладному психоанализу]. - М., 2005. [Эл. ресурс] https://psy.wikireading.ru/98775

7. Брушлинский А.В. Мышление и прогнозирование // Субъект: мышление, учение, воображение. - М.: Изд-во Ин-та практ. психологии; Воронеж: Модэк, 1996. С. 103-339.

8. Величковский Б.М. Вюрцбургская школа // Большая Российская энциклопедия. - М., 2010.

9. Геллерштейн С.Г. Антиципация в свете проблемы бессознательного // Проблемы сознания: материалы симпозиума. - М., 1966. С. 305-316.

10. Гончарова О.Л. Взаимосвязь особенностей Я-концепции и антиципационной со-стоятельности у подростков с ограниченными физическими возможностями: автореф. дис. … канд. пс. наук. - Казань, 2003. С.7.

11. Евстифеева Е.А., Филиппченкова С.И., Рассадин С.В. Экзистенциальные антиципации качества жизни // Вестник ТвГУ. Серия "Философия". 2016. № 3. С. 46-52.

12. Жукова Н.В. Единство антиципации и рефлексии как психологический механизм регуляции мышления студента в контекстном обучении: автореф. дис. … канд. пс. наук. - М., 2000. С. 7.

13. Журавлев А.Л., Харламенкова Н.Е. Динамический подход к исследованию психологии личности // Социальная и экономическая психология. 2017. Т. 2. № 1. С. 5-23.

14. Величковский Б.М. Вюрцбургская школа // Большая Российская энциклопедия. - М., 2010.

15. Карина О.В. Специфика эффектов избирательности у подростков группы риска // http://www.psyhodic.ru/arc.php?page=4280

16. Канеман Д., Словик П., Тверски А. Принятие решений в неопределенности: Правила и предубеждения / пер. с англ. - Харьков: Гуманитарный центр, 2005. - 632 с.

17. Кожевникова Е.Н., Аксенова Г.И., Кириллова Т.В. Жизненные стратегии условно осужденных несовершеннолетних. Монография. [Академия ФСИН России]. - Рязань: ООО «Проспект», 2017. - 135 с.; Кожевникова Е.Н., Симакова Т.А. Формирование жизненных стратегий условно осужденных несовершеннолетних: программа и методологические принципы // Психология и право. 2017. Т.7. №1. С. 144-15.

18. Корнилова Т.В., Корнилов С.А. Интуиция, интеллект и личностные свойства (результаты апробации шкал опросника С. Эпстайна) // Психологические исследования. 2013. Т. 6. № 28. С. 5.

19. Ломов Б.Ф., Сурков Е.Н. Антиципация в структуре деятельности. - М., 1980. - 279с.

20. Лебедева С.Е. Взаимосвязь антиципационных способностей и социально-психологической компетентности студентов: автореф. дис. … канд. пс. наук. - Сургут, 2008. С. 9.

21. Малюченко Г.Н., Карина О.В., Шустова Н.Е., Киселева М.А. Теоретико-методологическое обоснование диагностического опросника «специфика предвосхище-ния будущего» // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2009. №2-2. С. 29-39.

22. Менделевич В.Д. Психология девиантного поведения: учебное пособие. - СПб.: Речь, 2005. С. 77.

23. Менделевич В.Д. Антиципационные механизмы неврозогенеза // Психологический журнал. 1996. № 4. С. 107-114.

24. Менделевич В.Д. Тест антиципационной состоятельности (прогностической компетентности) // Социальная и клиническая психиатрия. 2003. №1. С.35-40.

25. Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б.Г. Мещеряков, В.П. Зинченко. - 4-е изд., расш. - М.: АСТ МОСКВА; СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК, 2009. С. 40.

26. Науменко Е.А. Интуитивность как психологическое свойство личности: автореф. дис. … д-ра пс. наук. - СПб., 2001. С. 9.

27. Найссер У. Познание и реальность. Смысл и принципы когнитивной психологии. - М.: Прогресс, 1981. С.42.

28. Ничипоренко Н.П., Менделевич В.Д Феномен антиципационных способностей как предмет психологического исследования // Психологический журнал. Т. 27. 2006. №5. С. 50-59.

29. Прокопенко Е.А. Антиципация как акмеологический феномен: теоретико-методологический анализ // Акмеология. 2015. №4(56). С. 301-308.

30. Регуш Л.А. Психология прогнозирования: способность, ее развитие и диагностика - Киев: Вища школа, 1997. - 88 с.

31. Регуш Л.А. Психология прогнозирования: успехи в познании будущего. - СПб.: Речь, 2003. - 356 с.

32. Рябова Т.В. Взаимосвязь антиципационной состоятельности и креативности у психически здоровых и больных шизофренией: дис. … канд. пс. наук. - Казань, 2003. - 139 с.

33. Сергиенко Е.А. Антиципация как принцип развития. Монография - М., 1997. - 198 с.

34. Сергиенко Е.А. Антиципация в раннем онтогенезе человека. - М.: Наука, 1992. - 138 с.

35. Сергиенко Е.А. Революция в когнитивной психологии развитии // Российский психологический журнал. 2005.№2. С. 53.

36. Фейгенберг И.М., Иванников, В.А. Вероятностное прогнозирование и преднастройка к движениям. - М.: Изд-во МГУ, 1978. С. 57, 93.

37. Харькова Т.П. Стратегии поведения личности в трудных жизненных ситуациях, как показатель согласованности Образа Я // Научные материалы V съезда Российского психологического общества. - М., 2012. Т.3. С. 328.

38. Цветкова Н.А. Развитие антиципационной состоятельности осужденных к наказаниям без изоляции от общества // Социальное развитие современного российского общества: достижения, проблемы, перспективы. 2011. № 3. С.33.

39. Юнг К. Г. Аналитическая психология. - СПб.: Питер, 1994. С. 30-38.

40. Bandura A., Taylor C.B. et al. Catecholamine secretion as a function of perceived cop-ing self-efficacy // Journal of Consalting and Clinical Psychology. 1985. №53. P.406-414.; Wiedenfeld S.A., Bandura A. et al. Impact of perceived self-efficacy in coping with stressors in components of the immune system // Journal of Personality and Social Psychology. 1990. Vol.59. P.1082-1094.

41. Osgood. Ch.E. A behavioristic analysis of perception and language as cognitive phenomena // Contemporary approaches to cognition. - Cambridge, Harvard University Press, 1957. P. 99.

42. Hull С. L. Conditioning: outline of a systematic theory of learning // "41st Yearbook of National Society for the Study of Education", 1942. Part II. P. 90.