Россия
Казань, Республика Татарстан, Россия
Исследования проводили с целью получения новых данных по эффективному метаногенезу при сбраживании активированного паровзрывной обработкой лигноцеллюлозного сырья. В качестве сырья использовали растительные сельскохозяйственные отходы – солому пшеницы и шелуху полбы. Активацию предварительно измельченного и увлажненного (в среде «уксусная кислота-вода» при соотношении 1:19) до 130…140 % сырья проводили на установке для паровзрывного гидролиза при температуре 160, 190 и 220 ºС в течение 5 минут. После анализа компонентного состава исходного и активированного сырья по стандартным методикам, образцы подвергали микробиологической обработке в присутствии ферментного препарата SUKAZYM ZH-1002 (Шаньдун, Китай) в виде порошка. Условия метанового брожения: концентрация субстрата 166 г/л, гидромодуль 1:6, расход ферментного препарата – 0,05 г/г субстрата, pH 6,5…7,5, температура 32…35 °C, без перемешивания и без доступа кислорода, продолжительность – 46 сут. Количество получаемого газа определяли объемным методом каждые сутки, а также нарастающим итогом. Содержание CO2, CH4, N2, H2 определяли на газоанализаторе ГАММА-100, теплоту сгорания – на дифференциальном сканирующем калориметре DSC 823e. Паровзрывная активация сельскохозяйственных растительных отходов увеличивает биодоступность сырья, что позволяет сгенерировать на активированном субстрате в 1,4…1,8 раз больше биогаза, по сравнению с образцами без обработки. Оптимальной температурой паровзрывной обработки соломы пшеницы и шелухи полбы можно считать 190 и 160 ºС, продолжительность метанового брожения – 44 и 40 сут. соответственно. При этих параметрах достигается максимальный выход биогаза 137,3 и 141,7 мл на 1 г субстрата с содержанием метана 56 и 54 об. %. Калорийность биогаза составляет 6692 и 6214 ккал/м3 соответственно.
биогаз, биометан, паровзрывная активация, метаногенез, солома, шелуха полбы, сельскохозяйственные отходы, технология
Введение. Всё большее внимание в мире уделяется использованию биоотходов для производства биогаза путем анаэробного сбраживания [1, 2, 3]. Актуальность развития этой технологии не подлежит сомнению, так как потребление энергии к 2030 г. возрастет на 60 %, что потребует увеличения производства различных видов энергоносителей. Объемы выхода биоотходов в сельском хозяйстве РФ составляют 250 млн т, из которых 150 млн т приходится на животноводство и птицеводство, а 100 млн т на растениеводство. Если весь их объем перерабатывать в когенерационных установках, это позволит на четверть обеспечить суммарные потребности экономики в электроэнергии, на 15 % – в тепловой энергии, на 14 % – в природном газе или же полностью обеспечить сельские районы газом и тепловой энергией [4].
Для достижения максимальной интенсивности сбраживания биоотходов в реакторе с получением биогаза необходимо создать наиболее благоприятные условия для групп микроорганизмов, соответствующих каждому из этапов сбраживания, в том числе на стадии их подготовки к загрузке в реактор. Растительные субстраты в исходном виде довольно сложно подвергаются метановому брожению в силу своей физико-химической структуры. Так, основными компонентами растительного сырья, участвующими в четырехстадийном метановом брожении (гидролиз, ацидогенез, ацетогенез, метаногенез) в присутствии анаэробных микроорганизмов, выступают углеводы (легко- и трудногидролизуемые полисахариды – гемицеллюлозы и целлюлоза), белки (растительные протеины) и жиры (масла). Содержание целлюлозы в растительном сырье как правило выше, чем легкогидролизуемых полисахаридов, что может обусловливать наибольшие затраты по времени в процессах синтеза биогаза [5]. Лигнин, присутствующий в растениях, существенно затрудняет ферментолиз. Для решения этой проблемы в ферментные комплексы могут быть введены специальные бактерии, вырабатывающие ферменты для деструкции лигнина. Поэтому растительные сельскохозяйственные отходы целесообразно структурно и химически изменять с целью повышения интенсивности микробиологической обработки. К методам модификации растительных лигноцеллюлозных материалов относится паровзрывная обработка [6, 7]. Она позволяет существенно интенсифицировать дальнейшую обработку, как химическую, так и микробиологическую [8, 9]. Следует отметить, что в процессе паровзрывной обработки в диапазоне температур 150…185 °С в результате отрыва ацетильных групп ксиланов и маннанов образуется существенное количество летучих жирных кислот – муравьиной, уксусной, пропионовой [10, 11], которые также относятся к потенциальным вторичным субстратам метанового цикла. Также важную роль играет то обстоятельство, что при температуры выше 190 ºС деструкции подвергаются образованные сахара – наблюдаются стадии распада до простых веществ, а также фурфурола [12]. Такие продукты будут, очевидно, негативно сказываться на жизнедеятельности бактерий, что необходимо учитывать при выборе температурного диапазона паровзрывной обработки.
Цель исследований заключается в разработке теоретических основ микробиологической конверсии, активированных методом паровзрывной обработки недревесных лигноцеллюлозных материалов в биометан и получении новых данных по эффективному метаногенезу при сбраживании активированного паровзрывной обработкой лигноцеллюлозного сырья.
Условия, материалы и методы. В качестве сырья использовали растительные сельскохозяйственные отходы – солому пшеницы и шелуху полбы. Предварительно шелуху полбы измельчали на молотковой дробилке до размера частиц, проходящих через сито с ячейками 1,2 мм, с начальной абсолютной влажностью 27…34 %. Солому пшеницы, собранную в августе–сентябре, измельчали на соломорезке до размеров 5…7 мм. Паровзрывную активацию сырья проводили на ранее разработанной установке [13], при температуре насыщенного водяного пара 160, 190 и 220 ºС под давлением соответственно 0,6, 1,3 и 1,9 МПа в течение 5 минут. Для ускорения гидролиза гемицеллюлоз при паровзрывной обработке, сырье предварительно увлажняли до влажности 130…140 % в среде уксусная кислота-вода при соотношении 1:19 (5 % раствор). Полученные образцы сначала подвергали компонентному анализу, затем микробиологической обработке ферментным комплексом метаногенных бактерий в лаборатории.
Содержание целлюлозы в исходном и активированном паровзрывной обработкой лигноцеллюлозном сырье определяли хлоритным методом, лигнина – сернокислотным методом, гемицеллюлозы – по методу Макэна-Шоорля, азота и сырого протеина – по ГОСТ 13496.4-2019, сырого жира – по ГОСТ 32905-2014.
Микробиологическую обработку активированных образцов осуществляли в лаборатории при следующих условиях. Ферментный препарат – SUKAZYM ZH-1002 (Шаньдун, Китай) в виде порошка, включающий комплекс целлюлолитических, амилолитических, протеолитических, метаногенных и других бактерий, в совокупности обеспечивающих 3 стадии ферментации и образования биогаза, разводили с дистилированной водой до концентрации 8,3 г/л. В полученный раствор помещали высушенные до воздушно сухого состояния образцы лигноцеллюлозного субстрата до концентрации 166 г/л, гидромодуль 1:6. Расход ферментного препарата – 0,05 г/г субстрата, pH выдерживали на уровне 6,5…7,5, температура – 32…35 °C, без перемешивания и доступа кислорода. Продолжительность – 46 сут. Количество образующегося газа определяли объемным методом каждые сутки, а также нарастающим итогом. Пробы газа отбирали по окончании метаногенеза, при максимальном кумулятивном выходе и анализировали на содержание CO2, CH4, N2, H2 (по 3 параллельных измерения) на газоанализаторе ГАММА-100. Эксперимент считали законченным, когда ежедневный выход газа составлял менее 1 % от общего выхода в течение 3 дней. Пробы газа с максимальным выходом метана отбирали количественно с целью определения теплоты сгорания на дифференциальном сканирующем калориметре DSC 823e.
Результаты и обсуждение. Наибольшее изменение (деструкция) как в соломе пшеницы, так и шелухе полбы, претерпевают гемицеллюлозы – их содержание снизилось с 30,6 % абсолютно сухого вещества (а.с.в.) до 2,6 % в соломе (рис. 1) и с 33,6 % до 0,5 % в шелухе (рис. 2). Исходный состав шелухи характеризуется большим, по сравнению с соломой, содержанием гемицеллюлоз, что, вероятно, обусловлено наличием в ней крахмалистых полисахаридов, поскольку шелуха отделяется от зерен полбы, насыщенных крахмалом. Увеличение температуры паровзрывной обработки до 220 ºС способствовало существенной деструкции легкогидролизуемых пентозанов, составляющих основу гемицеллюлоз и крахмалистых полисахаридов. Очевидно, при отсутствии стадии промывки активированного материала, продукты деструкции этих полисахаридов – пентозы в присутствии кислотогенных анаэробных микроорганизмов, входящих в состав ферментного комплекса будут участвовать в образовании побочных продуктов ацидогенеза – сложных спиртов и карбоновых кислот.
|
|
|
|
Рис. 1. – Изменение компонентного состава соломы пшеницы в зависимости от температуры паровзрывной обработки. |
Рис. 2. – Изменение компонентного состава шелухи полбы в зависимости от температуры паровзрывной обработки. |
Целлюлоза в условиях паровзрывной обработки остается относительно термостабильной, на что указывает ее незначительное количественное снижение в соломе пшеницы с 38,9 до 36,2 % а.с.в. Небольшое снижение концентрации целлюлозы в растительном сырье по мере увеличения температуры обработки свидетельствует о гидролитической деструкции ее аморфной части до гексозных сахаров, причем кристаллическая часть остается практически без изменений. Аналогичное снижение наблюдается и в случае с шелухой полбы. Факт деструкции аморфной части целлюлозы позволяет рассчитывать на существенную интенсификацию ферментативного гидролиза целлюлазными комплексами, участвующими в первой стадии метаногенеза, производительность которой будет зависеть от доступности целлюлозных пучков.
Лигнин клеточных стенок соломы пшеницы, особенно его нестабильные формы, также подвергается гидролитической деструкции в диапазоне температур 160…190 ºС. В шелухе полбы наблюдали незначительное увеличение его содержания. Поскольку лигнин относится к полимерам сложного неупорядоченного строения, его легкодеструктурируемые формы подвергаются гидролизу до низкомолекулярных фрагментов, которые могут вступать в реакцию поликонденсации между собой, а также с продуктами гидролиза пролисахаридов, что способствует образованию новых форм лигнина и лигносахаров [14]. Это наблюдается при более высоких температурах паровзрывной обработки. Такие продукты поликонденсации существенно затрудняют проникновение реагентов, ферментов в клеточную стенку, поскольку они нерастворимы [15] и неспособны к дальнейшему гидролизу.
Изучение содержания в сырье растительных протеинов и жиров представляет интерес, поскольку аминокислоты и жирные кислоты, образующиеся на стадии гидролиза, участвуют в цикле метаногенеза на стадиях ацетогенеза и ацидогенеза в присутствии ацетогенных бактерий, и в качестве вторичного субстрата служат источником углекислого газ, водорода, метиламинов, как в автотрофном варианте образовании метана, так и в метилотрофном [16]. Содержание сырого протеина в исходной шелухе составляло 6,2 % а.с.в., что почти в 2 раза больше, чем в соломе (см. рис. 1, 2). Изменение величины этого показателя в обоих случаях не существенно зависело от температуры паровзрывной обработки, то есть общий азот оставался в активированном сырье. Содержание жиров по мере повышения температуры обработки существенно падало, что связано с их термодеструкцией до жирных кислот, а при температурах выше 190 ºС жиры совсем не обнаруживали. Очевидно, это связано с активаций реакций пиролиза жиров до простых соединений [17].
Таким образом, развернутый химический состав активированных паровзрывной обработкой растительных материалов позволяет судить о ходе изменений во время этого процесса. Получаемые субстраты, направляющиеся на начальную стадию метанового брожения, очевидно, будут по-разному проявлять себя в процессе разложения и образования биогаза.
Для всех образцов соломы, в том числе контрольного, не подвергнутого паровзрывной обработке (рис. 3), активный выход биогаза начинался на 2…5 сутки. Продолжительность лаг-фазы составляла 1…2 суток, причем для образцов, активированных при 190 и 220 ºС, выход биогаза фиксировали на 1 сутки – 7 и 2 мл/сут соответственно. Раньше всех максимум суточного выхода биогаза отмечен в образцах, полученных при температуре предварительной обработки 190 ºС (11…13 сутки).
Рис. 3. – Суточный выход биогаза при обработке соломы, предварительно активированной при различных температурах паровзрывной обработки.
Увеличение температуры до 220 ºС привело к значительному смещению времени максимального выхода биогаза до 21 суток (89 мл/сут.), причем у образца без обработки он отмечен на 15 сутки (90 мл/сут). Поскольку максимальный выход наблюдали в экспоненциальной фазе, в которой микроорганизмы потребляют наибольшее количество питательных веществ, можно сделать заключение о повышенной доступности субстрата. Увеличение температуры паровзрывной обработки до 190 ºС позволяет существенно увеличить удельную поверхность субстрата, что сильно повышает его реакционную способность. Это позволяет ферментам быстрее проникать в клеточную стенку. Кроме того, химические изменения, протекающие в этом температурном диапазоне способствуют обогащению субстрата питательными веществами, что сказывается на росте бактериальной массы и активизации ее жизнедеятельности. Высокая температура обработки также способствовала увеличению удельной поверхности субстрата вследствие «взрывного» разволокнения, однако в качестве лимитирующего условия в процессе метаногенеза в этом варианте, вероятно, выступил химический состав субстрата. Его неблагоприятное влияние на жизнедеятельность микроорганизмов может быть обусловлено увеличением количества конденсированного нерастворимого лигнина, продуктов деструкции сахаров и др.
Размеры максимального суточного выхода биогаза также свидетельствовали об интенсификации метаногенеза при повышении биодоступности субстратов. Так, наибольшая величина этого показателя отмечена в образце, активированном при 190 ºС – 150 мл/сут (уже на 11 сутки) против 90 мл/сут (на 15 сутки) у необработанного субстрата. Более высокие содержания первичных продуктов распада полисахаридов гемицеллюлоз, летучих жирных кислот, низкомолекулярных фракций лигнина вместе с высокой удельной поверхностью частиц существенно ускоряют ферментолиз оставшейся части органического субстрата и, как следствие, запуск цепочки метаногенеза.
После наступления пика происходило закономерное снижение суточного выхода биогаза для всех образцов, однако для каждого из них можно отметить свои особенности, например, время окончания процесса метаногенеза. Для образцов, активированных при температуре 160, 190, 220 ºС оно составляло 43, 42, 39 суток соответственно. Повышение температуры активации способствовало сокращению продолжительности биообработки.
При пересчете суточного выхода биогаза нарастающим итогом (кумулятивный выход) видно, что паровзрывная активация соломы при температуре 190 ºС позволяет сгенерировать 137,3 мл/г биогаза на 43…44 сутки метаногенеза, что в 1,8 раз выше, по сравнению с образцом без обработки (рис. 4).
Рис. 4. – Кумулятивный выход биогаза (мл/г) при обработке соломы, предварительно активированной при различных температурах паровзрывной обработки.
Активация при 160 ºС позволяет интенсифицировать метаногенез в 1,35 раза, а при 220 ºС – в 1,16 раза. Время окончания процесса метаногенеза при этом для всех образцов приблизительно одинаково и составляет 43…46 сут, что, вероятно, свидетельствует, о равной скорости биодеструкции целлюлозной фракции субстратов.
В случае с шелухой полбы (рис. 5) общая закономерность динамики выхода биогаза сопоставима с соломой, только максимумы выходов смещены левее, в область 9…12 суток и сам процесс метаногенеза прекращается на 36…42 сутки, то есть раньше, чем при использовании соломы.
При этом наибольший суточный выход продуктов отмечен у образца, активированного при 160 ºС (166 мл/сут). В варианте с активацией шелухи полбы при 220 ºС отмечен крайне низкий максимальный выход (85 мл/сут), что почти на 25 % ниже, чем при использовании необработанного субстрата. Очевидно, исходный состав шелухи полбы, представленный главным образом гемицеллюлозами (до 33,6 %), претерпевает значительные химические изменения в части деструкции ксиланов. При температуре более 210 ºС пентозы, образованные при гидролизе во время паровой обработки, образуют фурфурол, негативно влияющий на жизнедеятельность микроорганизмов в субстрате, что может быть причиной их низкой продуктивности. Температура паровзрывной обработки 160 ºС, напротив, позволяет получать из легкогидролизумой фракции шелухи полбы наибольшее количество питательных веществ без их дальнейшей деструкции, причем этому также способствует более низкое содержание целлюлозы в исходном сырье (до 31 %). Несмотря на то, что более низкая температура паровзрывной обработки не способствует сильному увеличению удельной поверхности частицы после «взрыва», увеличение биодоступности, обеспеченное изменением химического составом, как показывают результаты исследований, позволяет достичь высокого эффекта при биообработке таких субстратов.
Рис. 5. – Суточный выход биогаза при обработке шелухи полбы, предварительно активированной при различных температурах паровзрывной обработки.
Анализ кумулятивного выхода биогаза при сбраживании активированных субстратов показал (рис. 6), что активация шелухи полбы при 160 ºС позволяет получить с 1 г субстрата 141,7 мл биогаза. При этом максимальное накопление продукта достигается на 42 сутки. Это позволяет получить почти в 1,4 раза больше биогаза, по сравнению с необработанным субстратом. Дальнейшее повышение температуры паровзрывной обработки приводит к снижению кумулятивного выхода продукта.
Рис. 6. – Кумулятивный выход биогаза (мл/г) при обработке шелухи полбы, предварительно активированной при различных температурах паровзрывной обработки.
Наибольшая энергоемкость (6692 ккал/м3) наблюдается у биогаза из соломы, активированной при температуре 190 ºС, что очевидно связано с более высокой долей метана. Такие результаты схожи как для соломы, так и для шелухи полбы. В варианте с шелухой самая высокая калорийность газа (6214 ккал/м3) наблюдается у образцов, активированных при 160 ºС, однако она на 7,1 % ниже, чем у соломы (рис. 7).
|
|
|
Рис. 7. – Калорийность биогаза соломы и шелухи полбы в зависимости от температуры паровзрывной активации растительного сырья.
|
Таблица – Состав биогаза, полученного при сбраживании субстратов, активированных паровзрывной обработкой
|
τ, сут |
Солома (tпо=190 ºС) CO2, об. % |
Солома (tпо=190 ºС) CH4, об. % |
Шелуха (tпо=160 ºС) CO2, об. % |
Шелуха (tпо=160 ºС) CH4, об. % |
|
5 |
51 |
33 |
45 |
42 |
|
10 |
46 |
40 |
47 |
48 |
|
20 |
42 |
48 |
40 |
52 |
|
30 |
40 |
53 |
38 |
51 |
|
40 |
41 |
55 |
38 |
54 |
|
44 |
35 |
56 |
39 |
52 |
Состав биогаза, а, следовательно, и его калорийность меняется с течением времени (см. табл.). Для соломы, активированной при 190 ºС, максимальный выход метана наблюдали на 44 сутки (в конце процесса метаногенеза), он составил 56 об. %, для шелухи полбы наибольшая величина этого показателя отмечена при 160 ºС на 40 сутки – 54 об. %.
Для определения оптимальных условий метанового брожения активированных субстратов был выявлен наибольший суммарный выход биогаза при наибольшем содержании метана в его составе. Так, при гидромодуле 1:6, расходе ферментного препарата – 0,05 г/г субстрата, pH 6,5…7,5, температуре 32…35 ºС оптимальной температурой паровзрывной обработки соломы будет 190 ºС с продолжительностью метанового брожения составит 44 сут. При этих параметрах максимальный выход биогаза достигает 37,3 мл на 1 г субстрата с содержанием метана 56 об. %. Калорийность биогаза составляет 6692 ккал/м3. Для шелухи полбы оптимальной температурой паровзрывной обработки можно считать 160 ºС, при этом продолжительность метанового брожения составит 40 сут. При таких параметрах максимальный выход биогаза из активированной шелухи составит 141,7 мл на 1 г субстрата с содержанием метана 54 об.% и калорийностью 6214 ккал/м3.
Выводы. Активация лигноцеллюлозного материала паровзрывным методом повышает эффективность процессов ферментолиза и биохимической переработки субстратов в биогаз. Паровзрывная активация сельскохозяйственных растительных отходов увеличивает биодоступность сырья, что позволяет сгенерировать на активированном субстрате в 1,4…1,8 раз больше биогаза, чем из образцов без обработки. Одновременно происходит повышение калорийности и энергоемкости биогаза. Очевидно, что аналогичная тенденция будет наблюдаться и для других типов растительного сырья, однако количественные значения энергии сгорания биогаза будут напрямую зависеть от содержания в исходном сырье лигнина и гемицеллюлоз, которые затрудняют работу ферментов.
1. Топаж А. Г. и др. Исследование математической модели производства биогаза и з растительного сырья //Известия Алтайского государственного университета. - 2018. - №. 1 (99). - С. 127-131.
2. Расчет теплового баланса и обоснование параметров малогабаритной биогазовой установки с мезофильным сбраживанием субстрата / Б. Г. Зиганшин, И. Х. Гайфуллин, А. И. Рудаков, И. И. Кашапов // Вестник Казанского государственного аграрного университета. - 2016. - Т. 11. - № 3(41). - С. 63-67. - DOIhttps://doi.org/10.12737/22678. - EDN XQPYGZ.
3. Baetge S., Kaltschmitt M. Rice straw and rice husks as energy sources-comparison of direct combustion and biogas production //Biomass Conversion and Biorefinery. - 2018. - Т. 8. - №. 3. - С. 719-737.
4. Matin H. H. A. Biogas production from rice husk waste by using solid state anaerobic digestion (SSAD) method //E3S Web of Conferences. - EDP Sciences, 2018. - Т. 31. - С. 02007.
5. Haider S. Z. et al. Investigating the effect of temperature gradient on biogas production from pretreated maize straw and rice husk using multistage anaerobic bioreactor //Pakistan Journal of Agricultural Sciences. - 2021. - Т. 58. - №. 4.
6. Sarker T. R. et al. Hydrothermal pretreatment technologies for lignocellulosic biomass: A review of steam explosion and subcritical water hydrolysis //Chemosphere. - 2021. - Т. 284. - С. 131372.
7. Duran-Cruz V., Hernández S., Ortíz I. Evaluation of steam explosion pretreatment and enzymatic hydrolysis conditions for agave bagasse in biomethane production //BioEnergy Research. - 2021. - Т. 14. - №. 4. - С. 1328-1337.
8. Просвирников Д. Б., Тунцев Д. В., Зиганшин Б. Г. Технология и оборудование переработки активированных сельскохозяйственных растительных отходов в биоэтанол //Вестник Казанского ГАУ №. - 2021. - Т. 4. - С. 64.
9. Влияние препарата Мефосфон на эффективность процесса получения биогаза и утилизации углеродсодержащих отходов / И. Х. Гайфуллин, З. М. Халиуллина, Б. Г. Зиганшин [и др.] // Вестник Казанского государственного аграрного университета. - 2021. - Т. 16. - № 3(63). - С. 19-26. - DOIhttps://doi.org/10.12737/2073-0462-2021-19-26. - EDN DVAHRQ.
10. Tuntsev D. V., Prosvirnikov D. B., Kozlov R. R. Physical and chemical properties of activated lignocellulose and its areas of application //Solid State Phenomena. - Trans Tech Publications Ltd, 2018. - Т. 284. - С. 779-784.
11. Prosvirnikov D. B., Safin R. R., Kozlov R. R. Evaluation of the influence of the conditions of catalytic continuous steam explosive activation of wood on the physical and operational properties of wooded composite materials based on activated fibers //Key Engineering Materials. - Trans Tech Publications Ltd, 2021. - Т. 887. - С. 129-137.
12. Efanov M. V., Kon’shin V. V., Sinitsyn A. A. Production of composite materials from peat and wood by explosive autohydrolysis //Russian Journal of Applied Chemistry. - 2019. - Т. 92. - №. 1. - С. 45-49.
13. Lyu Z. et al. Methanogenesis //Current Biology. - 2018. - Т. 28. - №. 13. - С. R727-R732.
14. Использование удобрений из куриного помета для выращивания органической продукции / А. С. Ганиев, Ф. С. Сибагатуллин, Б. Г. Зиганшин [и др.] // Вестник Казанского государственного аграрного университета. - 2022. - Т. 17. - № 1(65). - С. 9-14. - DOIhttps://doi.org/10.12737/2073-0462-2022-9-14. - EDN BAGTXU.
15. Ntimbani R. N., Farzad S., Görgens J. F. Furfural production from sugarcane bagasse along with co-production of ethanol from furfural residues //Biomass Conversion and Biorefinery. - 2022. - Т. 12. - №. 11. - С. 5257-5267.
16. Houfani A. A. et al. Insights from enzymatic degradation of cellulose and hemicellulose to fermentable sugars-a review //Biomass and Bioenergy. - 2020. - Т. 134. - С. 105481.
17. Shao Z. et al. Modification of the aspen lignin structure during integrated fractionation process of autohydrolysis and formic acid delignification //International Journal of Biological Macromolecules. - 2020. - Т. 165. - С. 1727-1737.
18. Moreira R. et al. New insights in the fractionation of Pinus pinaster wood: Sequential autohydrolysis, soda ethanol organosolv and acidic precipitation //Industrial crops and products. - 2020. - Т. 152. - С. 112499.
19. Xiao L., Lichtfouse E., Kumar P. S. Advantage of conductive materials on interspecies electron transfer-independent acetoclastic methanogenesis: A critical review //Fuel. - 2021. - Т. 305. - С. 121577.
20. Юдина Н. В., Савельева А. В., Меленевский В. Н. Характеристика органического вещества гуминовых кислот методом пиролитической газовой хромато-масс-спектрометрии //Химия твердого топлива. - 2018. - №. 2. - С. 62-66.
21. Актуальность применения биогазовых установок в России и за рубежом / Б. Г. Зиганшин, И. И. Кашапов, И. Х. Гайфуллин [и др.] // Вестник Казанского государственного аграрного университета. - 2017. - Т. 12. - № 2(44). - С. 71-74. - DOIhttps://doi.org/10.12737/article_59ad07085075f5.79036838. - EDN TBCVLN.
