Введение

            Важно представлять условия и закономерности, которые участвуют в продуцировании новых знаков языка в процессе коммуникации. Известно, что производство языковых знаков происходит почти в каждом акте передачи сообщения, причем процент новых знаков в сообщении резко увеличивается с порядком знака. Новые знаки языка всегда образуются путем подстановки готовых (или вновь образуемых) знаков в определенные структурные модели.

Таким образом существуют две основные модели продуцирования знакообразовательных структур. Первая модель включает в себя грамматические структуры, вторую мы назовем «знаки-полуфабрикаты». Методика преподавания иностранного языка требует четкого понимания процесса продуцирования знакообразовательных структур и их взаимодействия.  Что мы понимаем под грамматической структурой иностранного языка? Грамматическая структура — это фундамент любого языкового знака. Под языковым знаком мы понимаем слова, синтагмы, предложения или сообщения.  Грамматическая структура состоит из грамматических знаков: флексий, служебных слов, аффиксов, порядка расположения, интонационных рисунков и «пустых мест», куда при знакообразоовании подставляются определенные типы производящих знаков соответствующего порядка (подстановочные элементы). Производящие знаки при этом могут быть готовыми или новыми.  В последнем случае они также образуются по определенным знакообразовательным моделям.

Грамматика имеет родственные связи с математикой. Формулы в алгебре похожи на грамматические структуры. Знакообразовательная грамматическая структура, подобно вещественному языковому знаку, имеет не только форму («означающее»), но и содержание («означаемое»). Означаемое   представляет собой обобщенное значение структуры, приобретающее конкретность лишь после того, как ее «пустые места» заполняются производящими знаками. Хорошей иллюстрацией обобщенного значения грамматической структуры может служить известное «предложение» JI. В. Щербы: Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка, где в «пустые места» ряда структур подставлены ничего не значащие сочетания звуков (букв). Такого рода искусственные образования, конечно, не выражают никаких конкретных единиц мышления и не имеют коммуникативной ценности. Однако они и не являются полностью бессмысленными, поскольку передают определенные отношения и связи между типами и группами единиц мышления, а через последние — и между типами и группами явлений окружающего нас мира. Тот «теневой» смысл, который вскрывается в образованиях типа «Глокая куздра...» и есть обобщенное значение грамматической структуры. Оно напоминает рентгеновский снимок тела человека, на котором виден только его скелет.

Грамматические формулы не являются полностью независимыми. Грамматические формулы являются достаточно детализованными. Вопрос об универсальности грамматических структур имеет спорные точки обсуждения. Универсальность подразумевает замену в грамматических формулах различных составных элементов.  Смысл грамматической структуры заключается в том, что она имеет определенный диапазон продуктивности, характеризуемый теми группами знаков (а иногда даже и конкретными знаками), которые могут быть использованы в них в качестве подстановочных элементов.

Грамматические структуры существуют на всех ярусах языка: соответственно имеются структуры основообразовательные и синтагмообразовательные, структуры на ярусах предложений и сообщений (последние почти не исследованы). Каждый язык характеризуется набором грамматических структур, в котором могут преобладать различные типы в зависимости от специфических черт языка: если, скажем, в русском и немецком языках на втором и третьем ярусах языковых знаков широко распространены структуры с согласованием и управлением, то во французском и особенно английском языках преобладают структуры, оформленные лишь последовательностью расположения; если в немецком языке преобладают основообразовательные структуры типа сложений, то во французском языке они весьма мало распространены.  Грамматические структуры могут быть продуктивными (применяющимися для знакообразования на данной стадии развития языка) и непродуктивными (не использующимисяв данное время для знакообразования).

Существует классификация данных о грамматической структуре. К данной классификации целесообразно отнести:

а)       ярус языковых знаков, в котором функционирует структура;

б)       форму структуры, а именно последовательность составляющих ее грамматических знаков и «пустых мест», включая диапазон подстановочных элементов для каждого из «пустых мест» структуры;

в)       значение структуры, а именно связь между обобщенным значением производного знака и обобщенными значениями производящих знаков (подстановочных элементов);

г)       продуктивность структуры.

Разные языки имеют различные грамматические структуры, способные продуцировать новые знаки. Структуры первого порядка (основообразующие) в немецком языке: основа существительного А (преимущественно с «тяжелым суффиксом») + соединительный элемент «s» + основа существительного Б = основа существительного с обобщенным значением, «предмет, относящийся к роду Б и выделяемый в более узкий вид по признаку определенного отношения к предмету А», например, Wirtschaftsplan, Schwingungsgalvanometer.  Структуры второго порядка (синтагмообразующие) во французском языке: существительное А + служебное слово de + существительное Б = атрибутивная синтагма с обобщенным значением, «предмет, обозначенный существительным Б, обладающий свойством (качеством), выраженным через отношение к предмету, обозначенному существительным А». Структуры третьего порядка (на уровне предложений) в английском языке: служебное слово do (did, does) с показателями времени, лица, числа + атрибутивная синтагма с подлежащим А + основа глагола Б + обстоятельство В, при определенном интонационном оформителе, включающем повышение тона на последнем слоге-предложении, выражающее предикацию «общего вопроса», а именно требующее подтверждения или отрицания высказанного говорящим предположения о возможном выполнении субъектом А действия Б или нахождения субъекта А в состоянии Б при условиях В. Отметим, что данное описание структуры является неполным. Однако владение грамматическими структурами и готовыми знаками языка является недостаточным для того, чтобы правильно продуцировать новые знаки в общении. Общие правила продуцирования знакообразующих структур демонстрируют возможность свободы для знакообразования; необходимость быстрого формирования новых знаков, которые точно выражали бы желаемое значение.  Подобная свобода требует наличия узких структурных моделей, частично уже заполненных готовыми знаками. Такие модели возникают в языке в силу фактически существующих соотношений между элементами действительности, отображаемыми в языке, а также под действием определенных традиций, складывающихся в течение многовекового развития языка.

Что же мы понимаем под понятием знак-полуфабрикат или практически универсальный знак?   Знак-полуфабрикат представляет собой слияние готового знака и грамматической структуры. Иначе это частично заполненная структура, содержащая в себе как готовые компоненты, так и «пустые места», которые могут быть заполнены знаками определенных разрядов и типов. Таким образом, знак-полуфабрикат, подобно грамматической структуре, имеет определенный диапазон продуктивности. В каждом языке имеется огромное количество знаков-полуфабрикатов. Собственно говоря, почти любой готовый знак образует ряд «полуфабрикатов», с помощью которых он и вводится в более сложные знаки. Сами знаки-полуфабрикаты образуются, конечно, с помощью общих грамматических структур. Знаки-полуфабрикаты в индоевропейских языках нередко содержат предлоги, но могут быть и беспредложными. При описании знаков-полуфабрикатов мы обычно, обозначаем «пустые места» местоимениями или аналогичными словами, содержащими указание на тип и форму подстановочного элемента. Так, в русском языке существует готовая синтагма обращать внимание. Однако мы не в состоянии будем ее использовать, если не будем владеть знаками-полуфабрикатами, с помощью которых данная синтагма вводится в более сложную синтагму или в предложение. Таковыми являются, в частности, полуфабрикаты обращать внимание на кого-либо, что-либо обращать чье-либо внимание на что-либо, кого-либо, где местоимения кого-либо, что-либо, обозначают соответственно одушевленные и неодушевленные существительные в форме винительного падежа единственного или множественного числа.

В английском, французском, немецком языках существуют десятки тысяч подобных синтагматических знаков-полуфабрикатов типа: «То take a hand in smth.», «eine Schuld auf jemanden laden», «tirer un profit de qch» и так далее. В качестве примера беспредложного полуфабриката- предложения можно привести английское образование «Would you mind my...?», где вместо точек подставляется герундий (имя действия), за которым может следовать дополнение или обстоятельство. Нередко знак-полуфабрикат включает в качестве готового компонента одну синтагматическую форму основы (слово) и предлог; ср. образования\ состоять из чего-либо, смеяться над кем-либо, чем-либо и т. п. Аналогичные примеры тысячами и десятками тысяч встречаются в других языках.

Из сказанного с очевидностью явствует, что владение достаточным набором знаков-полуфабрикатов (точнее, навыками их подсознательного использования для знакообразования) является жизненно важным компонентом техники продуцирования. Для того чтобы проиллюстрировать закономерности знакообразования, рассмотрим конкретный пример — краткое газетное сообщение: «В сорока пяти километрах от Воронежа, в сосновом лесу, оборудуется зимняя туристская база. Для нее приспособлено помещение одного из пионерских лагерей. База рассчитана на одновременное пребывание в ней 75 туристов». Автор данного сообщения, несомненно, прибегнул к обоим аспектам передачи: воспроизведению готовых знаков и знакообразованию. Учитывая то, что было сказано выше о делении знаков на готовые и новые, можно с большой вероятностью принять, что готовыми в данном сообщении являются следующие знаки:

а)       все входящие в его состав знаки первого порядка (слова), а также все грамматические знаки;

б)       следующие синтагмы: сосновый лес, в сосновом лесу, туристская база, зимняя туристская база, оборудовать базу, для нее, приспособить помещение, пионерский лагерь, одновременное пребывание в нем. Новыми являются все остальные синтагмы, все три предложения и сообщение в целом. Для образования новых знаков из готового автора были использованы как грамматические структуры, так и знаки-полуфабрикаты. К числу последних относятся следующие: в (стольких-то) километрах от (такого-то) места; приспособить (что-либо) для (кого-либо, чего-либо); один из (ряда каких-либо лиц или предметов); рассчитывать (какое-либо устройство, инструкцию) на (каких-либо лиц, какие-либо действия); пребывание (кого-то) в (каком-либо месте). Перечисление всех грамматических структур, использованных в данном сообщении, заняло бы слишком много места. Мы ограничимся поэтому перечнем структур, применявшихся автором при продуцировании первого предложения. Предикативная группа оборудуется база могла и храниться в памяти автора как готовая единица (предложение). В противном случае она была образована из синтагмы оборудовать базу путем преобразования ее в группу «глагол-сказуемое в форме страдательного залога, согласующийся с существительным-подлежащим + атрибутивная синтагма с существительным-подлежащим, выражающим объект действия, обозначенного глаголом». Это преобразование потребовало снабжения глагола предикативными показателями лица и числа (содержащими указание на связь с существительным-подлежащим), а также показателями времени и залога. Порядок расположения «сказуемое — подлежащее» выражает в подлежащем предикативное значение «нового» (мы впервые узнаем о данной зимней туристской базе); при обратном порядке (Зимняя туристская база оборудуется и т.д.) в группе подлежащего было бы выражено предикативное значение «известного». Расположение адвербиальных синтагм в сорока пяти километрах от Воронежа и в сосновом лесу соответствует структура «адвербиальная синтагма — сказуемое + подлежащее», причем структура с двумя препозитивными адвербиальными синтагмами довольно четко выражает стилевой оттенок «повествовательности». В предложении данные синтагмы имеют определенное интонационно-паузационное (на письме — пунктуационное) оформление, также выполняющее роль предикативного показателя. Все предложение в целом в звуковом языке оформляется единой интонационной линией и заканчивается паузой; на письме для этого используются знаки пунктуации и употребление заглавных букв. Существенно, что интонационная линия данного предложения (и пауза в его конце) была бы иной в случае, если бы оно составляло целое сообщение или замыкало его. В этом легко убедиться, если сравнить его интонацию с интонацией последнего (замыкающего сообщение) предложения. На письме окончание сообщения (и начало следующего) может выражаться красной строкой. Итак, мы приходим к выводу, что сообщение (если оно не является готовым в целом, что бывает, в общем, не часто) формируется из готовых, а также вновь образуемых знаков всех порядков с помощью знаков-полуфабрикатов и грамматических структур; это относится и ко всем компонентам сообщения (предложениям, синтагмам и основам), где, однако, соответственно повышается вероятность использования готовых знаков.

Представляется правильным разумное изучение продуцирования на иностранном языке. Это включает в себя полную регистрацию грамматических структур и знаков-полуфабрикатов, употребительных в данной сфере общения. Грамматические структуры обладают, конечно, большой универсальностью. Грамматические структуры все же не могут одинаково работать в разных сферах языкового общения. Существуют универсальные структуры, но тем не менее присутствуют формулы, работающие в диалогической устной речи, только в монологических сообщениях и только в повествовательных письменных текстах; причем в разных жанрах и стилях последних мы также находим разные структуры. Для эффективного обучения продуцированию важно не только произвести перепись всех имеющихся в языке структур, но и отобрать те из них, которые являются наиболее употребительными и продуктивными, а в этом отношении различие между разными сферами и видами общения будет наиболее разительным. Необходимо констатировать, что в настоящее время авторы грамматик не справляются и с первой своей задачей— регистрацией всех существующих в языке знакообразовательных структур. В течение столетий объективному анализу грамматических знаков и структур живых языков препятствовало давление латинской грамматической схемы, которая, во-первых, игнорировала все специфические грамматические знаки, присущие звуковому языку и играющие в нем первостепенную роль, и, во-вторых, естественным образом не могла адекватно воспроизводить все многообразие грамматических структур, существующих в разных языках мира. Лишь в последние десятилетия грамматика начинает понемногу освобождаться от мертвящей латинской догмы, но можно с уверенностью сказать, что мы еще не имеем полного описания грамматических структур ни для одного языка.

Что касается знаков-полуфабрикатов, то их промежуточное положение между грамматическими структурами и готовыми знаками (то есть между грамматикой и лексикографией) мешало их систематическому изучению и регистрации. Небольшую часть из них мы находим в словарях под наименованием «предложных оборотов», «конструкций», «выражений» и так далее; иногда им уделяют некоторое внимание и грамматисты (например, в разделе о предлогах или о членах предложения). С нашей точки зрения, регистрация знаков-полуфабрикатов должна быть целиком поручена лексикографам, ибо эти единицы удобнее всего группируются по тем готовым знакам, которые они включают. Знаки-полуфабрикаты, подобно готовым знакам, могут фигурировать во многих или только в одной какой-нибудь сфере общения. Отбор «общих» и «специальных» знаков-полуфабрикатов представляется в равной степени актуальным и необходимым для построения эффективных систем изучения иностранных языков.

Мы обрисовали в общих чертах способы знакообразования, используемые при продуцировании языковых сообщений. Чрезвычайно важное практическое значение для методики обучения языкам имеет раскрытие самого психологического механизма знакообразования, то есть уяснение тех конкретных операций, которые происходят в сознании говорящих и пишущих при применении грамматических структур, и знаков-полуфабрикатов. Решение этой проблемы тесно связано с более общей проблемой природы мышления, а последняя, как мы уже отмечали выше, продолжает оставаться во многом неясной. Однако представляется возможным сформулировать некоторые общие положения о психологии знакообразования, которые помогут нам избавиться от некоторых распространенных заблуждений и предрассудков. Можно констатировать прежде всего, что продуцирование новых знаков в общении практически никогда не происходит путем сознательного применения грамматических средств; говорящие и пишущие обычно не отдают себе никакого отчета в тех знакообразующих средствах, которые они используют и в большинстве случаев не имеют о них ни малейшего понятия. Несмотря на очевидность высказанного положения, мы приведем некоторые доказательства. О том, что мы не осознаем применяемых нами знакообразовательных средств, свидетельствует уже тот факт, что составление перечня грамматических структур и знаков-полуфабрикатов оказывается чрезвычайно трудной задачей, требующей больших аналитических усилий. Выше мы уже упоминали, что в современных (даже самых полных) грамматиках перечислена лишь небольшая часть всех фактически употребляющихся знакообразующих средств. Следовательно, даже специалисты по грамматике знают о существовании и могут описать далеко не все имеющиеся знакообразовательные модели. Причем интересно, что авторы грамматик отнюдь не обнаруживают каких-либо преимуществ в продуцировании языковых знаков по сравнению с «простыми смертными». Мы нередко встречались с авторами теоретических работ по грамматикам различных языков, которые обнаруживали полную беспомощность в практическом общении на данном языке, тогда как «невежественные» в грамматике люди свободно употребляют сотни знакообразовательных структур, о существовании которых они и не подозревают. Не следует забывать и того очевидного обстоятельства, что язык существует десятки и сотни тысяч лет, а первые описания его грамматических структур появились около двух тысяч лет тому назад, причем в течение долгого времени они были доступны лишь ничтожному проценту членов языкового коллектива. Мысль о том, что люди начали говорить «правильно» только после того, как появились учебники грамматики, могла, очевидно, зародиться только в голове средневекового схоласта. Если быть логичным, то из предположения, что знание знакообразующих средств есть необходимая предпосылка для их употребления, придется сделать еще более абсурдный вывод о том, что до появления «грамматик» языковое общение было вообще невозможно. Нетрудно показать, что продуцирование сообщений и не может происходить путем сознательного применения грамматических средств, ибо это потребовало бы затрат времени, исключающих возможность устного или письменного общения в темпе, сколько-нибудь приближающемуся к нормальному. Рассмотрим для примера приведенную выше синтагму В сорока пяти километрах от Воронежа. Если предположить на минуту, что эта синтагма создавалась «сознательно», то для этого потребовалось бы использование следующих сведений по грамматике:

а)       предлог управляет предложным падежом имени существительного, если последнее обозначает расстояние и определяется числительным;

б)       существительное километр должно быть употреблено в форме множественного числа, ибо речь идет о расстоянии, большем одного километра; поскольку это существительное относится к существительным мужского рода с нулевым окончанием в именительном падеже единственного числа, оно приобретает в данной форме окончание -ах, являющееся неударным;

в)       количественное числительное в косвенном падеже должно согласоваться с определяемым им существительным;

г)       в сложных числительных склоняются их компоненты по отдельности;

д)       числительное пять склоняется как имя существительное женского рода с мягкой основой без окончания, и соответственно принимает в предложном падеже неударное окончание -и (с опущением мягкого знака);

е)       числительное сорок имеет свое специфическое склонение с окончанием -а для предложного падежа;

ж)      при указании расстояния между двумя пунктами, из которых обозначен лишь один, употребляется корреляция предлога в с последующим предлогом от (в... километрах от... такого-то места);

з)       предлог от управляет существительным в родительном падеже;

и)       существительное Воронеж, будучи существительным мужского рода с нулевым окончанием в именительном

падеже, имеет в родительном падеже единственного числа неударное окончание -а;

к) предлог ставится перед управляемым им существительным;

л) если существительное имеет определение, выраженное количественным числительным, то последнее ставится перед существительным; противоположное расположение выражает идею «приблизительности» (километров 45), следовательно, «прямое» расположение выражает по противопоставлению идею точности;

м) при «прямом» порядке слов числительное-существительное предлог, относящийся к существительному, ставится перед числительным; при изменении порядка слов предлог ставится после существительного.

Приведенный список отнюдь не исчерпывает всех грамматических средств, участвовавших в формировании данной, весьма несложной синтагмы. В частности, надо было бы еще упомянуть о закономерностях паузации и слитности в звуковом языке, но они, к сожалению, недостаточно изучены, так что мы их не в состоянии описать. Спрашивается, сколько времени заняло бы составление несложного сообщения (безразлично на родном или на иностранном языке), если для построения его небольшой части — простой синтагмы — пришлось бы сознательно применить свыше дюжины отдельных грамматических законов (содержащих в себе, кроме того, ссылки на многие другие закономерности). И не означает ли это, что способными к языковому общению (не только невероятно медлительному, но и весьма несовершенному вследствие неполноты грамматик) должны были бы тогда оказаться только те немногие индивиды, которые сумели выучить наизусть все тома «академических грамматик»? Совершенно ясно, что фактический механизм знакообразования не имеет и не может иметь ничего общего с предполагаемой процедурой сознательного применения грамматических средств, описанных в школьной или иной грамматике.

Мы потратили много времени и места на обсуждение, казалось бы, простого и ясного вопроса лишь потому, что существующие методические традиции требуют именно указанного выше противоестественного подхода к знакообразованию: сначала изучение грамматических правил (без знания которых якобы невозможно говорить и писать), потом попытки языкового общения, сначала знания, потом навыки. Удивительно ли, что эта «метода», кое-как служившая для целей обучения пониманию языковых сообщений, привела к полному краху при попытке применить ее для обучения продуцированию? Наш негативный вывод не дает, однако, ответа на вопрос: каков же в действительности механизм знакообразования? Можно дать лишь самую общую характеристику этого процесса, который должен быть чрезвычайно прост и экономен, ибо акты знакообразования длятся в течение десятых, а может быть, и сотых долей секунды: в обычных условиях общения мы даже на секунду не приостанавливаем поток речи, чтобы задуматься о том, как выразить возникающие у нас мысли. В основе механизма знакообразования лежит принцип аналогии: новые знаки всегда образуются по образцу тех, которые либо хранятся в памяти индивида, либо встречаются ему в общении. Акт знакообразования сводится к подстановке готовых (хранящихся в памяти индивида) знаков в структурные модели, подсознательно выделяемые из знаков, встречаемых в общении и частично запечатлеваемых в памяти. Лишь в чрезвычайно редких случаях в акте знакообразования происходит изменение существующей структурной модели, которое, если оно имеет системный характер и соответствует законам развития языка, может привести к созданию новой продуктивной модели. Встречаемые нами в бесчисленных актах общения и частично запоминаемые знаки постепенно группируются в нашей памяти по структурным типам. Очень часто мы запоминаем сложные знаки не целиком, а лишь те их части (фрагменты), которые регулярно повторяются и являются в известной мере типичными, оставляя «пробелы» для тех компонентов, которые могут варьироваться. Происходит подсознательное вычленение продуктивных структур и знаков-полуфабрикатов. Опыт языкового общения, который сводится не только к накоплению в нашей памяти языковых знаков и их фрагментов, но и к исправлению говорящими ошибок в тех случаях, когда, создавая новые знаки, мы отклоняемся от языковой нормы, приводит к появлению у нас ощущения допустимых границ варьирования подстановочных единиц в структурах и знаках-полуфабрикатах. В результате мы начинаем «чувствовать», как говорят и как не говорят, как «можно сказать» и как «нельзя сказать». Это и означает развитие подсознательной техники знакообразования, на которой базируется продуцирование языковых сообщений.

Если мы вернемся к синтагме В сорока пяти километрах от Воронежа, то выяснится, что она была построена не путем сознательного применения всего приводившегося выше громоздкого арсенала грамматических правил, а другим, гораздо более простым и «элегантным» способом. В результате неоднократного прослушивания и чтения синтагм типа в десяти километрах от Москвы, в пяти километрах от Орла, в двадцати пяти километрах от Брянска и далее, некоторые из которых могли запечатлеться в памяти автора, произошло подсознательное вычленение знака полуфабрикатам (стольких-то) километрах от (такого-то) места, где после предлога в стоит числительное, согласующееся с формой километрах, а после предлога от—существительное в той форме, которая применяется в готовых синтагмах типа письмо от жены, от брата и так далее. Согласующаяся форма числительного сорока пяти выделяется из готовых знаков типа: в двух шагах отсюда, в двух словах, в пяти шагах ничего не видно, Сказка о семи богатырях или из типичных знаков: в сорока верстах, столько разговора о двадцати пяти рублях итак далее.  Поскольку формы сорока пяти и Воронежа уже, несомненно, были запечатлены в памяти автора как фрагменты встреченных им сложных знаков, весь процесс знакообразования свелся к подстановке этих форм в описанный выше знак-полуфабрикат, что заняло доли секунды.  Мы хотим подчеркнуть, что существует только один механизм и только одна психология знакообразования, общая для родного и иностранного языков, для детей и для взрослых; различным может быть лишь процесс ее освоения.  Об освоении знакообразования на родном и иностранном языках можно сказать то же самое, что говорилось выше об освоении готовых знаков языка: есть свои преимущества и свои недостатки у обоих процессов овладения языком как средством общения. Освоение знакообразовательных средств родного языка совершается стихийно и требует, в общем, очень больших затрат времени: наиболее распространенные знакообразовательные модели осваиваются в детстве, но процесс освоения грамматических средств родного языка продолжается и в зрелом возрасте, особенно при включении индивида в сферу письменного продуцирования.

Вывод

Таким образом, для обучения иностранному языку в плане продуцирования существует только один механизм и только одна психология знакообразования, общая для родного и иностранного языков, для детей и для взрослых; различным может быть лишь процесс ее освоения. Освоение знакообразовательных средств родного языка совершается стихийно и требует, в общем, очень больших затрат времени: наиболее распространенные знакообразовательные модели осваиваются в детстве, но процесс освоения грамматических средств родного языка продолжается и в зрелом возрасте, особенно при включении индивида в сферу письменного продуцирования.

Заключение

Преимущество изучения родного языка состоит в том, что индивид все время «купается в море языка» и имеет неограниченные возможности воспринимать языковые знаки и практиковаться в их продуцировании; более того, эти упражнения являются жизненно важной частью всей его деятельности. Недостаток этого процесса заключается в том, что требуется большое время, пока из окружающего хаоса знаков и структур индивид сумеет подсознательно вычленить продуктивные модели и ощутить границы их применения и пока путем столь же беспорядочной практики в общении он не разовьет необходимую технику знакообразования. Существуют две основные модели продуцирования знакообразовательных структур. Одна из них включает в себя грамматические структуры, а другая представлена в системе «знаков-полуфабрикатов». Методика преподавания иностранного языка требует четкого понимания процесса продуцирования знакообразовательных структур и их взаимодействия. Владение процессом продуцирования языковых знаков влияет на эффективность процесса изучения иностранного языка, тем самым повышает эффективность процесса преподавания.

1. Божно Л. И., Технические термины в немецком языке. Производные и сложные технические термины в немецком языке. Тр. Ленинградского института авиационного приборостроения, 1968, вып. 29, С. 13-22.

2. Божно Л.И., Технические термины в немецком языке. Технические термины, образованные путем использования общеупотребительных слов немецкого языка. Тр. Ленинградского института авиационного приборостроения, 1969, вып. 29, С. 3-12.

3. Виноградов В. В. Основные типы лексических значений слов. «Вопросы языкознания», 1967, 5, С. 3, 13.

4. Гальскова Н.Д., Коряковцева Н.Ф., Гусейнова И.А. Современная лингводидактика. М., 2021.

5. Думина Е.В. Обучение иноязычной письменной коммуникации в сфере юриспруденции на основе технологии креативного письма // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Образование и педагогические науки. 2020. № 3. С. 64-75.

6. Каращук П.М., К вопросу об аффиксальном образовании прилагательных современного английского языка. Канд. диссертация, 1976, С. 397-399.

7. Кащеева А.В. Свойства структуры иноязычного письменного текста на примере эссе - выражения собственного мнения // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2019. Т. 12. № 5. С. 395-398.

8. Сапожникова О.С. Обоснование необходимости разработки новой системы обучения иноязычной письменной речи в техническом вузе // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Педагогика и психология. 2020. № 1 (50). С. 59-66.

9. Смирницкий А. И. Лексикология английского языка. «Вопросы языкознания», № 5, 1956 г.

10. Шубин Э.П., Основные принципы методики обучения иностранным языкам. Учпедгиз. М.1976, С. 48-89.