Москва, г. Москва и Московская область, Россия
Статья посвящена изучению проблематики прогнозирования стагнации профессионально-личностного развития будущих представителей силовых ведомств и врачей на основе оценки информационной стресс-интолерантности. Применялись: экспертный опрос и психологическое тестирование (опросник оценки выраженности стагнации профессионально-личностного развития; методика диагностики информационной стресс-толерантности). Выборка составила 298 человек (студенты Тверского государственного медицинского университета Министерства здравоохранения Российской Федерации, курсанты Военного университета Минобороны России им. князя А. Невского и Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя, сотрудники полиции). Показано, что стагнация профессионально-личностного развития специалистов во многом определяется таким личностным фактором как информационная стресс-интолерантность, в составе выделены «Информационная активность», «Информационный скептицизм», «Информационная неразборчивость», «Сензитивность к информационному стрессу», «Генерализация стрессогенной информации», «Стресс-регуляция поведения», «Напряженность конфликта ценности при стрессе». При отсутствии у обучающихся современных вузов России тенденций к стагнации в развитии, установлены некоторые особенности её детерминации. Так, студенты (будущие врачи) отличаются повышенным и устойчивым стремлением к получению личностно значимой информации и информационной сензитивностью. При этом под влиянием интенсивного информационно-психологического воздействия и у студентов, и у курсантов не происходит ревизия интересов, мотивов и целей жизнедеятельности, т.е. обучающиеся «живут обычной жизнью». Предложены и апробированы линейные регрессионные модели оценки «Стагнации профессионально-личностного развития», «Утраты мотивации к самореализации», «Осознание застоя в работе», основанные на частных индикаторах информационной стресс-интолерантности специалистов. Подход позволяет совершенствовать методы психологической профилактики и поддержки специалистов в части преодоления стагнационных явлений на уровне личности, а также противодействия негативному информационно-психологическому влиянию.
стресс-интолерантность, стагнация профессионально-личностного развития, прогнозирование, информационно-психологическое воздействие, информационный стресс, стресс-регуляция поведения
Актуальность. Вопросы профессионально-личностного развития сотрудников любой сферы деятельности были и остаются одними самых востребованных в практике кадровой работы. Однако пребывание в профессии имеет ряд как положительных, так и отрицательных (проблемных) моментов. С одной стороны, на первый план выходят: карьерный рост, профессиональная идентичность, траектории совершенствования личности, самоактуализация, профессионализация, удовлетворенность трудом и т.п. С другой стороны, одной из актуальнейших проблем работы с персоналом любой организации является комплектование соответствующих должностей, обеспечение надежности деятельности, корпоративной лояльности, продуктивности, профессионального долголетия и работоспособности сотрудников. Детерминация сложившейся кадровой ситуации варьируется от относительно низкой заработной платы, высочайшей рабочей нагрузки, несовершенства управления трудовыми коллективами до противоречий деятельности, профессиональных ошибок, конфликтных межличностных отношений, моббинга, постоянного информационно-психологического давления [1, 5, 16 и др.]. Во многом именно психологически насыщенные негативные факторы деятельности обусловливают редукцию объема и качества исполнения должностных обязанностей, стагнационные тенденции, в конечном счете, принятие сотрудниками решения об увольнении. Возникают различные негативные явления – эмоциональное выгорание, стагнация, дезадаптация, демотивация, деструкция, девиантные формы поведения и др. [8, 10, 17 и др.].
В настоящей статье акцент сделан на стагнации профессионально-личностного развития как на форме психологического кризиса, при которой сотрудник осознает ограниченность ресурсов реализации себя в жизнедеятельности, не видит карьерных перспектив, мучается решением экзистенциальных дилемм, охвачен эмоциональными переживаниями и ощущением «пустоты бытия» [2, 3, 13 и др.]. При всей вариативности детерминации данного кризисного явления, одним из центральных является стрессовое воздействие, в первую очередь, негативное информационно-психологическое [6, 9, 14 и др.].
Под информационной стресс-интолерантностью будем понимать интегральное личностное образование, проявляющееся в склонности человека значимо и дисконгруэнтно реагировать на негативное информационно-психологическое воздействие, меняя мотивацию жизнедеятельности и морально-нравственные ценности, модели поведения, а также перестраивая межличностные отношения.
Заявленные феномены – «стагнация профессионально-личностного развития» и «информационный стресс» – нашли широкое отражение в ряде научных исследований (стагнация развития – И.С. Бухарова, А.В. Гнеушева, А.А. Деркач, В.Г. Звзыкин, А.К. Маркова, Н.А. Подымов и др.; информационно-психологический стресс – Д.Г. Добродинский, А.Г. Караяни, Ю.М. Караяни, А.А. Королёв, В.А. Ладов, И.Г. Малкина-Пых, А.Р. Мухамедьянова, В.В. Немец, Г. Селье, О.Б. Тапалова, Е.В. Яковлев, В.А. Шаповал, А.О. Шарапов и др.). В центр внимания ставились – проблема развития человека в профессии, реализация, акмеологические аспекты, феноменология стресса, предикторы информационно-психологической стрессоустойчивости и т.п. [8, 18 и др.]. При всей проработанности вопросов исследования стагнации профессионально-личностного развития и проблематики негативного информационно-психологического воздействия, взаимосвязь стагнации и потенциала информационной стресс-интолерантности не изучена, что обусловливает актуальность проведения соответствующего научного исследования.
Методика исследования. Цель психологического исследования – эмпирически изучить влияние информационной стресс-интолерантности на стагнацию профессионально-личностного развития, на основе чего разработать регрессионную модель прогнозирования выраженности стагнации у специалистов различных профессий. В основе методологии научного изыскания лежат акмеологический, деятельностный и субъектный подходы в психологии и девиантология. Для изучения феноменологии стагнации профессионально-личностного развития и информационно-психологической стресс-интолератности был сформирован комплексный диагностический инструментарий. Применялись: экспертный опрос (по 9-балльной шкале на основе семантического дифференциала) и психологическое тестирование. Методики: 1) опросник оценки выраженности стагнации профессионально-личностного развития, n=80 [11]; 2) методика диагностики информационной стресс-толерантности, форма «В», n=122 [12]. Выборка составила 298 человек, в том числе 118 студентов (группа «студенты») стоматологического, педиатрического и лечебного факультетов Тверского государственного медицинского университета Министерства здравоохранения Российской Федерации (104 валидных протокола), 158 курсантов (группа «курсанты») Военного университета Минобороны России им. князя А. Невского и Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя (130 валидных протоколов), 22 сотрудника полиции (22 валидных протокола). Характеристики групп: 1) «студенты»: средний возраст – 19,01 лет (стандартное отклонение – 1,31), стаж обучения – 1,48 лет; 41 муж. и 77 жен.; 2) «курсанты»: 21,31 (2,69), 2,3; 114 и 44, соответственно; 3) «сотрудники»: 36,02 (5,27), 10,6; 22 и 0, соответственно. Эмпирические сведения приводились к шкале станайн. Математико-статистическая обработка данных (частотный анализ, описательная статистика, оценка различий в группах, регрессионный анализ) была реализована в программных продуктах MS Excel и SPSS 13.0 for Windows.
Результаты исследования и их обсуждение. Анализ эмпирических данных проводился в двух выборках («студенты» и «курсанты») в сравнении с нормативными значениями по шкалам примененных диагностических методик.
В силу относительно небольшого объема выборки исследования распределения как общего показателя «Стагнация профессионально-личностного развития» (рис. 1 и 2), так и парциальных индикаторов методик оказались далеки от нормального. Указанные распределения визуально похожи, имея выраженную правостороннюю асимметрию, что указывает на тенденцию достаточно низкой выраженности стагнационных процессов у обучающихся.
Рисунок 1 – Распределение показателя «Стагнация» для группы «студенты»
Рисунок 2 – Распределение показателя «Стагнация» для группы «курсанты»
Расчет нормативных значений и применение непараметрического U-критерия Манна-Уитни подтвердил наличие некоторых статистически значимых различий в исследованных группах (табл. 1). Так, в сравнении с нормативной выборкой студенты отличаются повышенным и устойчивым стремлением к получению личностно значимой информации (в т.ч. в рамках освоения профессии, а также сведений из масс-медиа, р=0,001) и информационной сензитивностью (р=0,01). При этом студентам и курсантам не свойственна напряженность конфликта ценностей при информационном стрессе (р=0,001 и р=0,01, соответственно), что указывает на отсутствие ревизии интересов, мотивов и целей жизнедеятельности под влиянием интенсивного информационно-психологического воздействия (например, в период зачетно-экзаменационной сессии). Важно отметить, что стагнационные тенденции в развитии (в том числе некоторые частные предикторы, например, «осознание застоя») у обучающихся не проявились. Подобные результаты во многом соответствуют частным выводам, сделанным в ряде аналогичных научных исследований [4, 7, 15 и др.].
Таблица 1 – Описательная статистика по показателям методик исследования
|
Наименование шкалы |
нормы |
студенты |
курсанты |
|||
|
Хср |
СКО |
Хср |
СКО |
Хср |
СКО |
|
|
Осознание застоя в работе1 |
17,044 |
6,479 |
17,279 |
6,222 |
17,712 |
6,523 |
|
Переживание монотонии1 |
27,063 |
5,586 |
25,933 |
5,294 |
26,816 |
5,405 |
|
Утрата мотивации к самореализации1 |
14,551 |
6,352 |
15,365 |
6,452 |
15,540 |
6,722 |
|
Информационная активность2 |
24,325 |
5,289 |
28,898*** |
5,303 |
24,934 |
5,150 |
|
Информационный скептицизм2 |
14,450 |
4,138 |
13,695 |
4,031 |
13,224 |
4,105 |
|
Информационная неразборчивость2 |
13,900 |
3,433 |
13,017 |
3,323 |
13,461 |
3,273 |
|
Информационная сензитивность2 |
18,125 |
3,777 |
21,941** |
3,812 |
19,283 |
4,184 |
|
Генерализация инфо-стресса2 |
15,325 |
3,689 |
16,890 |
3,686 |
15,632 |
3,778 |
|
Стресс-регуляция поведения2 |
27,575 |
3,889 |
26,144 |
4,329 |
26,954 |
4,805 |
|
Напряженность конфликта ценностей при стрессе2 |
14,200 |
2,875 |
11,949*** |
3,01 |
12,211** |
3,448 |
Примечание: ** - уровень значимости 0,01; *** - уровень значимости 0,001; 1 – опросник оценки выраженности стагнации профессионально-личностного развития; 2 – методика диагностики информационной стресс-толерантности.
Для разработки прогностической модели применялся линейный регрессионный анализ (табл. 2) на интегральной выборке 334 обучающихся. Исследованы: 1) общая модель оценки стагнации профессионально-личностного развития; 2) частные модели прогнозирования компонентов выраженности стагнации. Модель прогнозирования переживания монотонии оказалась низко продуктивной (детерминация менее 10 %), что указывает на гораздо большее количество предикторов, чем было учтено. Действительно, помимо информационной стресс-интолерантности стагнационные процессы личности определяются многими иными характеристиками (например, характеристиками мотивационной сферы, установками, копинг-поведением и т.п.)
Таблица 2 – Параметры линейной регрессионной модели
|
Параметр / коэффициенты |
Стагнация |
Осознание застоя в работе |
Утрата мотивации к самореализации |
|
Константа |
0,897 |
2,366 |
4,727 |
|
Информационная активность |
0,263 |
-0,095 |
0,274 |
|
Информационный скептицизм |
- |
0,392 |
-0,291 |
|
Информационная неразборчивость |
0,016 |
0,240 |
-0,237 |
|
Информационная сензитивность |
0,140 |
0,026 |
0,054 |
|
Генерализация инфо-стресса |
0,081 |
- |
- |
|
Стресс-регуляция поведения |
-0,065 |
-0,038 |
-0,110 |
|
Напряженность конфликта ценностей при стрессе |
0,131 |
0,064 |
0,038 |
|
Детерминация модели, процент (корреляция) |
22,0 (0,469) |
33,5 (0,579) |
42,5 (0,652) |
Наилучшие прогностические характеристики имеет модель оценки частного предиктора «Утрата мотивации к самореализации» (фактор информационной стресс-интолерантности на 42,5 % детерминирует стагнацию, остальные 57,5 % неучтенные факторы, например, связанные с учебным процессом, утратой интереса к профессии и т.п.). Несколько снижено качество модели прогнозирования предиктора «Осознание застоя в работе» (33,5 %). Посредственно на выборке обучающихся работает модель прогнозирования стагнации профессионально-личностного развития (22,0 %), что, вероятно, связано как с принципиально низким уровнем выраженности «застойных» явлений в период обучения в вузе, так и высокой мотивацией студентов (будущих врачей, военнослужащих и т.д.).
Сравнение различных моделей указывает на значимое влияние информационной стресс-интолерантности и то, что во всех алгоритмах слагаемыми, потенцирующими стагнационные явления, являются «Информационная сензитивность» (усиливает стагнацию), «Напряженность конфликта ценностей при информационном стрессе» (усиливает стагнацию), «Стресс-регуляция поведения» (профилактирует стагнацию). Некоторые индикаторы имеют разнонаправленное действие. Например, «Информационная активность» потенцирует стагнацию и утрату мотивации к самореализации, но препятствует осознанию застоя в работе. «Информационная неразборчивость» усиливает стагнацию и осознание застоя в работе, но снижает вероятность утраты мотивации к самореализации. Параметры имеют различные весовые коэффициенты, а, соответственно, и степень влияния. Отдельные показатели оказывают частную детерминацию, для конкретной модели (например, «Генерализация информационного стресса» входит только в модель прогнозирования стагнации).
Для верификации возможности использования предложенных моделей прогнозирования применительно к деятельности сотрудников силовых ведомств, было проведено контрольное оценивание на группе «сотрудники» (табл. 3).
Таблица 3 – Сведения о качестве распознавании стагнационных явлений у сотрудников полиции
|
Выраженность стагнации (факт / модель, чел.) |
Стагнация |
Осознание застоя в работе |
Утрата мотивации к самореализации |
|
Высокий уровень |
8 / 9 |
10 / 8 |
15 / 14 |
|
Средний уровень |
10 / 11 |
12 / 9 |
5 / 7 |
|
Низкий уровень |
4 / 2 |
0 / 5 |
2 / 1 |
|
Кол-во точно распознанных образов, чел. / процент |
15 / 68,2 |
16 / 72,7 |
20 / 90,9 |
Применение моделей прогнозирования на реальной выборке сотрудников полиции показало их очень высокое качество – процент распознавания варьировался от 68,2 до 90,9 %, что позволяет превентивно определять генерализацию стагнационных процессов у представителей профессий особого риска.
Выводы. По результатам проведенного эмпирического исследования проблемы прогнозирования стагнации профессионально-личностного развития на основе информационной стресс-интолерантности можно сделать следующие выводы:
1. Стагнация профессионально-личностного развития специалистов во многом определяется таким личностным фактором как информационная стресс-интолерантность, в составе которого следует выделить «Информационную активность», «Информационный скептицизм», «Информационную неразборчивость», «Сензитивность к информационному стрессу», «Генерализацию стрессогенной информации», «Стресс-регуляцию поведения», «Напряженность конфликта ценности при стрессе».
2. При отсутствии у обучающихся тенденций к стагнации в развитии, установлены некоторые особенности её детерминации. Так, студенты (будущие врачи) отличаются повышенным и устойчивым стремлением к получению личностно значимой информации и информационной сензитивностью. При этом под влиянием интенсивного информационно-психологического воздействия и у студентов, и у курсантов не происходит ревизия интересов, мотивов и целей жизнедеятельности, т.е. обучающиеся «живут обычной жизнью».
3. Предложенные линейные регрессионные модели оценки «Стагнации профессионально-личностного развития», «Утраты мотивации к самореализации», «Осознания застоя в работе» основаны на частных индикаторах информационной стресс-интолерантности специалистов, имея высокий процент распознавания контрольных образов (сотрудники полиции) – от 68,2 до 90,9 %.
4. Предложенный подход позволяет совершенствовать методы психологической профилактики и поддержки специалистов в части преодоления стагнационных явлений на уровне личности, а также противодействия негативному информационно-психологическому влиянию.
1. Аксенова Г.И., Аксенова П.Ю., Двойнишникова В.Н. Эмпирическое исследование психологической устойчивости сотрудников уголовно-исполнительной системы к стрессовым ситуациям // Человек: преступление и наказание. 2021. Т. 29. № 4. С. 526-538.
2. Бухарова И.С. «Выход за пределы» в личностном и профессиональном развитии педагога // Педагогическая перспектива. 2021. № 4. С. 28-36.
3. Гнеушева А.В. Влияние профессиональной стагнации на процесс профессионального становления личности // Среднерусский вестник общественных наук. 2013. № 1. С. 26-33.
4. Добродинский Д.Г. Информационная активность личности как условие информационной активности общества // Журнал Белорусского государственного университета. Философия. Психология. 2021. № 1. С. 39-43.
5. Караяни А.Г., Утлик Э.П. Саморегуляция функциональных состояний в боевой обстановке // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2018. № 3 (74). С. 5-9. doihttps://doi.org/10.24411/1999-6241-2018-13001.
6. Королев А.А. Информационный стресс в учебном процессе: проблема личностного реагирования, риски невротизации // Психология и психотехника. 2021. № 4. С. 1-14.
7. Ладов В.А. Информационный скептицизм и виртуальная реальность // Гуманитарная информатика. 2011. Вып. 6. С. 38-52.
8. Малкина-Пых И.Г. Экстремальные ситуации. М.: Изд-во Эксмо, 2005. 960 с.
9. Мухамедьянова А.Р., Ширяев В.Б. Выраженность информационного стресса и способы его оптимизации // Международный научный журнал «Символ науки». 2017. № 03-3. С. 203-205.
10. Немец В.В., Виноградова Е.П. Стресс и стратегии поведения // Национальный психологический журнал. 2017. № 2 (26). С. 59-72.
11. Петров В.Е. Стагнация профессионально-личностного развития как предиктор биопсихологического старения // Личностные ресурсы антистарения, М.: Русайнс. 2024. С. 55-66.
12. Петров В.Е., Нестерова Е.Н. Диагностика и противодействие деструктивному информационно-психологическому влиянию на представителей силовых ведомств // Психология профессиональной деятельности: проблемы, современное состояние и перспективы развития / мат. V Межд. научн.-практ. конф. М., 2023. С. 107-112.
13. Подымов Н.А. Кризис профессионального развития и факторы его преодоления // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. 2022. № 2 (62). С. 307-313.
14. Столяренко А.М., Сердюк Н.В., Вахнина В.В., Боева О.М., Грищенко Л.Л. Психологические аспекты деструктивного информационно-психологического воздействия // Психология и право. 2019. Т. 9. № 4. С. 75-89. DOI:https://doi.org/10.17759/psylaw.2019090406.
15. Тапалова О.Б., Жиенбаева Н.Б. Психофизиологические корреляты дисстресса // Universum: психология и образование: электрон. науч. журнал. 2018. № 11 (53). С. 12-18.
16. Шаповал В.А., Курдюкова В.Ю. Информационно-психологическая устойчивость сотрудников полиции: определение понятия и концептуально-методологические подходы исследования // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2022. № 3 (95). С. 207-214.
17. Шарапов А.О. Новые технологии психологического сопровождения сотрудников организаций в ситуации стагнации и кризиса // Перспективы науки и образования. 2015. № 5 (17). С. 75-82.
18. Яковлев Е.В., Леонтьев О.В., Гневышев Е.Н. Психология стресса: учебное пособие. СПб.: Изд-во Университета при МПА ЕврАзЭС, 2020. 94 с.
